Спецоперации Второй мировой

«В течение войны я довольно часто получал через курьеров от повстанческой армии различные материалы для анализа. В основном это были взрыватели бомб, отравляющие вещества и тому подобное. На этот раз связная принесла мне небольшой флакончик, закрытый плотно притертой стеклянной пробкой. Она объяснила мне, что в флакончике находится «топливо» немецкой ракеты. Тогда я посмотрел на жидкость повнимательнее. Она была маслянистой, бесцветной и довольно густой. Хотя мне и было сказано, что это — ракетное топливо, анализ я начал с дестиляции. При этом несколько брызг жидкости попали мне на руку. Я тут же почувствовал боль и быстро удалил эти капли. С полным удивлением заметил, что места попадания жидкости на кожу покрылись какой-то белой пленкой. Тогда я понял, что имею дело с химической субстанцией, мне абсолютно неизвестной.

Результат анализа оказался для меня — и не только для меня — сенсационным. Жидкость оказалась супероксидом водорода. Но то был не обычный пергидроль! В обычном потреблении он бывает только 30-процентным. Жидкость же во фляжке была пергидролем, уплотненным до 80 процентов. Это было настоящим научным открытием».

Все результаты исследований были доложены в Лондон. Там сразу же приняли решение направить в Польшу транспортный самолет «Дакоту» с авиабазы Бриндизи в Южной Италии по достижении договоренности с повстанческой армией, чтобы забрать важнейшие детали Фау-2.

Подходящее место для посадки самолета было скоро найдено — луг неподалеку от Тернува, около впадения Дунайца в Вислу, севернее деревни Валь Руда. Инженер Косиян стал готовить несколько баллонов от кислорода для транспортировки деталей ракеты из Варшавы в Валь Руду. Для этого он отпилил им цоколи, гироскоп и радиоаппаратура наведения ракеты были разобраны и аккуратно в них уложены. После этого цоколи опять были приварены, а швы закрашены, так что баллоны эти ничем не отличались от обычных.

Шел июль 1944 года. Территория между Варшавой и удаленным от нее на 100 километров местом посадки английского самолета была заполонена отступавшими немецкими войсками. Несмотря на многочисленные проверки, «баллоны с кислородом» были все же доставлены в нужное место.

Для приема самолета был избран луг в лесу — узкая полоска земли длиною около 3 километров и шириною несколько сот метров. До войны здесь располагался полевой аэродром польской авиации, использовавшийся только в сухие периоды года из-за мягкости тамошней почвы.

К 15 июля грунт там стал достаточно сухим. В Бриндизи были сообщены координаты места и сигналы приема самолета. Однако как раз в это время в близлежащие деревушки вошли новые немецкие подразделения. До ближайшей деревни было не более одного километра. Как оказалось, там расположилось подразделение аэродромного обслуживания — по всей видимости, немцы намеревались воспользоваться лугом как полевым аэродромом.

В один из следующих дней на лугу сел первый немецкий бомбардировщик. Самолет однако перекувырнулся и разбился, налетев на деревья на краю полосы. В дальнейшем на лугу ежедневно садились два немецких самолета «Шторьха».

Вечером 26 июля из Бриндизи была получена радиограмма, что «Дакота» вышла на старт и около полуночи должна быть на лугу под Валь Рудой. Под вечер там сели, как обычно, два самолета «Физелер-Шторьх» и в большом количестве появились немецкие легковые автомашины. Партизаны подготовились в случае необходимости дать бой, но перед самым наступлением темноты оба самолета взлетели, исчезли и легковые автомашины.

Точно в 24.00 английский самолет приземлился на отмеченным керосиновыми лампами луг.

Марек Целт, входивший в свое время в состав польского отдела управления специальных операций, а затем выполнявший обязанности курьера между Варшавой и Лондоном, был в числе группой людей, которые тогда должны были вылететь из Польши в качестве пассажиров «Дакоты».

Вот что он рассказывает о событиях той ночи:

«Взлет «Дакоты» проходил драматично… Была ночь с 25 на 26 июля 1944 года, и мы все находились на лугу в разветвлении Вислы и Дунайца, неподалеку от Тернува.

Было очень тихо, так что вдали был слышен грохот артиллерии. Фронт отстоял всего в каких-то 100 километрах. Но вот послышался звук самолетных двигателей и над нами мелькнула большая тень. «Дакота» сделала круг, а затем, включив свои мощные рефлекторы, пошла на посадку.

Машина сразу же после приземления была загружена, мы быстро заняли в ней свои места и моторы вновь взревели. Но самолет даже не пошевелился. Видимо, что-то произошло, так как летчик выключил двигатели, выпрыгнул из кабины и потребовал, чтобы мы покинули самолет вместе с вещами.