Спецназ ВДВ. Диверсионно-разведывательные операции в Афгане

Советскому послу А.М. Пузанову «за укрывательство заговорщиков, вредительство Амину, поддержку оппозиции и тесные контакты с Тараки» было «рекомендовано» покинуть страну. Новым послом был назначен первый секретарь Татарского обкома партии Ф.А. Табеев. Устинов отозвал главного военного советника генерала Горелова, которому не простили срыв высадки мусульманского батальона. В ноябре на эту должность был назначен генерал-полковник С.К.Магометов.

Только 10 октября было официально объявлено о смерти Тараки, скончавшегося якобы в результате непродолжительной и тяжелой болезни. Позже стало известно, что его по личному приказу Амина задушили подушкой три офицера под руководством начальника президентской гвардии. Родственники и сподвижники Тараки оказались в тюрьме.

Советское руководство по отношению к Афганистану продолжило прежнюю линию. В наших газетах печатались приветствия по случаю смены руководства ДРА и дежурные хвалебные оды «товарищу Амину». Советская общественность была спокойна: видимость полного благополучия была достигнута. И тогда, и позже, во время декабрьских событий, многие наши офицеры не понимали, зачем нужно было свергать нашего друга Амина.

Вся практическая деятельность Амина вела к установлению в стране тоталитарного диктаторского режима с масштабным террором, насилием и репрессиями. В первую очередь были физически уничтожены все, кто когда-либо или выступал против него, или был с ним не согласен. Затем дошла очередь до самых авторитетных партийных руководителей — потенциальных конкурентов на пост генсека. Подверглись репрессиям различные неаминовские группировки и фракции в партии и государстве. Велась широкомасштабная охота на всех парчамистов и некоторых халькистов, сторонников бывшего генсека.

В сентябре был опубликован список казненных — 12 тысяч фамилий. В действительности же, по некоторым данным, с апреля 1978 года было уничтожено более 50 тысяч человек. Убивали всех, в том числе и ни в чем не повинных, без суда и следствия. Так сторонники Амина сводили счеты со своими недругами. Основой кадровой политики стала личная преданность Амину. Глядя на портрет Сталина, висевший в его кабинете, Амин любил повторять: «Товарищ Сталин научил нас, как строить социализм в отсталой стране: сначала будет больно, а потом будет очень хорошо».

Из-за массовых репрессий в ряде мест восстали пуштунские племена, и по ним были нанесены массированные авиационные бомбово-штурмовые удары. Обстановка в стране катастрофически обострялась. Режим потерял и авторитет, и доверие. Недовольство народа Афганистана росло. США, Пакистан и другие страны стремительно наращивали военную помощь оппозиции. Мятежники довели численность своих вооруженных формирований до 40 тысяч человек и развернули активные боевые действия против правительственных войск в 12 из 27 провинций Афганистана. На границе с Афганистаном постоянно проводила маневры армия Пакистана. Амин продолжает буквально бомбить советское руководство просьбами ввести войска для обеспечения безопасности Кабула и нормализации обстановки в других регионах.

Как представляется, у советского руководства в это время сформировалось мнение, что режим Амина вскоре рухнет и к власти придет оппозиция. Оказывать военную помощь и поддержку шатающемуся режиму не было смысла, но не было смысла и разрывать отношения с Афганистаном. Наше руководство было в растерянности и не представляло, что следует предпринять и как выйти из сложившейся ситуации: Амин не должен оставаться у власти, а победа оппозиции не нужна.

В октябре — ноябре появились сведения, что Амин активно изучает возможность переориентации своей политики на США и КНР.

Постепенно у советского руководства сформировалась идея создания условий для устранения режима Амина и замены его более лояльной фигурой. В то время в Москве находился Бабрак Кармаль, посол Афганистана в Чехословакии и лидер парчамистов. Ему было предложено возглавить борьбу против Амина. Предложение он принял. Было решено: советские спецслужбы ликвидируют Амина, а его место займет Кармаль. Одновременно планировалось ввести в Афганистан группировку советских войск.

10—12 ноября мусульманский батальон был переодет в афганскую военную форму и переброшен самолетами из Ташкента на афганскую авиабазу Баграм, где уже полгода находился парашютно-десантный батальон 345-й гв. пдп.

Посол Советского Союза Табеев проинформировал Амина, что его просьба об усилении охраны резиденции главы государства и аэродрома Баграм удовлетворена. В начале декабря сюда же были переброшены из Ферганы подразделения 345-го полка. С ними под охраной сотрудников КГБ прибыла группа афганцев, среди которых были Бабрак Кармаль и будущий министр образования Анахита. До декабрьского переворота афганцы жили на аэродроме под усиленной охраной десантников.