Спецназ против пиратов

И Филин тянул... Как тогда, в 88-м, чтобы получить такой желанный свой краповый берет... И он опять учился выживать. Хотя сейчас ему было куда как сложнее – там, в родном «Витязе», он учился «быть настоящим солдатом», офицером, а за спиной стояла его группа – группа настоящих, прожженных псов войны, его братья по оружию, которые всегда были готовы поправить или помочь, опираясь на свой бесценный опыт... И там, в отряде, все они учились воевать и выживать. На войне... Теперь ему было гораздо сложнее. За спиной не было никого. Никого!.. Кто мог бы помочь и поправить... Там, за спиной, были абсолютно не подготовленные к суровым будням жена со слегка расстроенной психикой на сексуальной почве и четырехлетняя дочка-карапуз... Ну, и еще пенсионеры – тесть с тещей – да ее старшая сестра Лена – тридцатичетырехлетняя девочка, все еще ищущая своего принца-миллионера на розовом «Кадиллаке» и свято верящая в то, что именно за ней именно такой и должен приехать... И здесь, в Израиле, не было войны! (Вся та партизанщина со стороны арабов Андреем не воспринималась как боевые действия – эта «вялотекущая война» дело рук спецслужб, а уж никак не войскового спецназа... Хотя... Израильтяне, «не проигравшие ни одну из своих войн», чем они искренне гордились, ни «шестидневную»(!), ни «трехдневную»(!), с фанатичностью гордились своей армией и ее «боевыми действиями»...) Филин пытался выживать в абсолютно нестандартной для его понимания обстановке – один, и нельзя стрелять. Да еще три семьи на шее – своя, ее родители и Лена со своими альфонсами (принцы на розовых лимузинах выжидали, что же из всего этого получится, попивая не торопясь «Martell» в своих трехэтажных халупах на Багамских островах или в Майами)... В общем, было весело! Особенно после того, как ему кто-то шепнул на ухо, что гражданства Израиля можно ждать не пару-тройку месяцев, как ему сказали в МИДе, а пару-тройку лет. Да еще и познакомили с семьей пенсионеров, дожидавшихся того гражданства уже полтора года...

А он...

Сцепив зубы до круглых желваков на скулах и предоставив право «жевать сопли» по поводу махровой бюрократии, ставящей препоны «истинным евреям в своей же стране», своим «близким», пошел работать на стройку. Класть плитку в строящихся фешенебельных виллах. Помощником мастера...

«Принеси, подай, почухай, иди на хер – не мешай!»...

* * *

...– Ты там умер или «балбеса» дрочишь?! А? Ты где, военный?!

Его «мастером» был мужичок лет сорока или около того, «совершивший алию» пять лет назад, в 90-м, и (всеобщее на пятом году эмиграции явление) возомнивший о себе, что он уже многого достиг, люто ненавидевший всех гоев[22] , заполонивших «историческую родину». А скорее всего за то, что этот «мастер» отсидел в свое время «пятерочку» по линии ОБХСС[23] , будучи начальником отдела сбыта стройтреста где-то на Донбассе.

– Ведра несу... – прохрипел Андрей ссохшимся от жары ртом.

На дворе стоял июль, и температура воздуха зашкаливала иногда за 35.

...Работа Андрея состояла в том... Да и нечего перечислять! Замесить раствор на двоих мастеров – их, кладущих плитку, было действительно двое, а это – корыто, ведер на пятнадцать раствора, стоявшее во дворе и расходовавшееся в течение получаса или меньше (а наносить для раствора песок, предварительно его просеяв, цемент – мешок на два ведра, воду – из соседнего крана метров за 200)... И по два ведра – больше рук природа не дала, к сожалению, – выволочить все это добро на третий этаж строящейся виллы, да там, по коридорам... Да еще плитку «мастерам» поднести... Плитку клали на пол, 25х25 – пачка из десяти половых плиток весила около семи кэгэ. А что такое для двух мастеров десять плиток? 3—4 минуты работы?.. Андрей подносил сразу по 5—6 пачек, надрываясь, но пытаясь выиграть хоть немного времени. Да только... Ему, никогда не имевшему дело со стройкой, приходилось туго (если учесть, что всегда и везде на одного мастера работало двое подсобных. Двое! На одного!.. Его «мастера», «настоящие евреи», получив этот подряд, экономили три(!) зарплаты, решив, наверное, что «этот гой и сам справится»...

– Шевели копытами, орел! – развернув пальцы «веером», пропел второй мастер. – Давай, «цветной»[24] , маслай на благо моей Родины!..

Этот второй «мастеровой» тоже был «бывшим», только, не в пример первому, сидел дольше на пару лет, по более тяжелым статьям, да и раз на пару больше... Это был маститый вор. Правда, Вором он не стал. Так, козырной фраер в лучшем случае, судя по наколкам – одним из предметов, изучаемых Филином в Отряде, были воровские наколки и те значения, которые они несли. Ведь не секрет, что по наколкам настоящего зэка можно прочитать всю его биографию тому человеку, кто в этом понимает... Этот хоть и работал, как вол, здесь, в Израиле, но свою «отрицаловку»[25] так и не забыл и раз за разом пытался показать, кто здесь «смотрящий»[26] ...

Вот уже два месяца Андрей трудился на этой работе, и все это время он глухо накапливал в себе злость на этих деятелей.