Спецназ против пиратов

– Все, Котенок, все! – Он обнимал вздрагивающие плечи и пытался одновременно сориентироваться в пространстве – что-то мешало. – Ничего страшного не случилось. Ну, побуцкались немного, ну и что? Не вам же, бабам, в конце концов, друг дружке морды бить! Так или нет? Развлекаемся мы так! Вот и все дела...

– Ты как, братишка? – Над лежащим навзничь Филином возникло озабоченное лицо Задиры.

– Норма...

– Какая, в жопе, норма?! – Кошка опять оскалилась и зашипела на Клима. – Ты на него посмотри, придурок, бля!!! Ты чего натворил здесь?!

Андрей мотнул головой, пытаясь согнать пелену с глаз, и она отозвалась тупой, тягучей болью, как будто с тяжелого будуна. Тогда он попробовал сделать то же самое, но уже рукой, и нащупал на левой половине своего лица огромную шишку, которая пульсировала острой болью. Стало понятно происходящее – левый глаз уже успел заплыть так, что превратился в узкую слезоточивую щелочку.

«М-да... Не вовремя это. Не вовремя!..»

– От же, придурки, бля! – К Филину успел подскочить Стар. – Сам себе сотворил контузию средней тяжести!.. Ты как, командир?

– Нормально, Паша, нормально... Все! Всем отдыхать и нести службу, кому положено... Все...

Он поднялся сам и поднял свою лежавшую неподалеку экипировку и медленно, словно уставший от жизни столетний старик, направился в дальние кусты – Андрею было жизненно необходимо отдохнуть. От всего и от всех... А главное – попытаться хоть как-то восстановить силы, потому что впереди его ждали около сотни километров нелегкого марша по саванне во главе отряда неподготовленных «пиджаков». Он отошел от опушки в глубь «зеленки» метров пятьдесят-семьдесят и опустился на травяной ковер около мощного ствола какого-то местного исполина.

Африканская ночь уже полностью вступила в свои права. Началась ночная жизнь: в кронах деревьев что-то похрустывало и попискивало, в траве что-то пощелкивало, а иногда и почавкивало – жизнь шла своим чередом, – кто-то искал себе ужин, а кто-то пытался им не стать, кому-то везло, а кому не очень. И всем им было абсолютно наплевать на то, что полтора десятка двуногих вот уже третью неделю пытаются спастись. Что здесь особенного? Обыденность! Здесь каждую секунду кто-то пытается спастись и кто-то охотится...

Филин сидел, опершись спиной о теплый шершавый ствол, и пытался разглядеть сквозь густую листву единственным глазом, ибо второй уже полностью заплыл после схватки с Климом, такие большие и яркие в этих африканских широтах звезды. И это было странно и необъяснимо, но в сплошном зеленом потолке ему удалось все же отыскать довольно большую проплешину, сквозь которую ему улыбнулась полнолицая, пухлощекая желтая луна в обрамлении крупных бриллиантов звезд. Ночное светило словно в окошко заглянуло к Андрею... И вспомнил он старенькую, давно забытую песню группы «Воскресенье», вернее, Константина Никольского. И запел ее тихо, почти «про себя»:

Бури и метели землю одолели,
Птицы белые мои к солнцу улетели.
По затерянным следам
Поспешите в край далекий,
В край далекий, в путь не легкий,
К светлым солнечным годам.

Отыщите мою радость,
Что за горем затерялась,
Принесите песню мне
О родившейся весне.

Разыщите лучик, что закрыли тучи,
И родник живой воды напоит сады.
Отыщите в тишине
Голос ласковый, любимый,
Рук тепло, дающих силы,
Взгляд ее верните мне.

Принесите мне веселье
Горных рек и рек весенних,
Жар людских сердец, согретых
Вольных странствий теплым ветром.

Попросите небо не темнеть от гнева,
Попросите у полей мирного раздолья.
Попросите у лесов
Чистых звонких голосов,
Чтоб сказать о том, как труден
Путь души, спешащей к людям.

Отыщите острова,
Где зеленая трава,
В ней живут любви и мира
Позабытые слова...