Спецназ боярина Коловрата

– Тогда что мы за правители, коли бросили вверенный нам народ тогда, когда он так в нас нуждался? Я останусь здесь и буду стоять насмерть, так как впереди зима и некуда идти простым людям. Если мы не выстоим, то умрем, а если покинем город, то умрем не от ран, а от голода. Но ты должен выжить и стать великим князем! Не медли, а выступай. Монголы уже близко!

Посмотрев на своего дядю, князь Роман Ингварьевич понял, что тот тверд в своем решении. Прав дядя: куда весь город пойдет? Уйти смогут только ратники, но тогда оставленные ими мирные жители погибнут, а так есть хоть какая-то возможность выжить.

На следующий день князь Роман Ингварьевич и половина рязанского воинства покидали город. Жители молча смотрели им вслед. Все понимали, что они здесь остаются на смерть. Великий князь Юрий Игоревич вышел к народу и с крыльца своих палат провозгласил:

– Рязанцы! Монгольская рать, которой нет числа, приближается к нашему городу. Мы все обречены, но есть у нас одна возможность выжить! Мой племянник, князь Роман Ингварьевич, движется к Коломне, где может соединиться с великим князем владимирским. Нам надо крепко стоять здесь, пока он не придет с помощью. А еще я задолго послал боярина Евпатия Львовича в Чернигов. Думаю, скоро придет и оттуда помощь. Монголы думают, что мы разбиты, но это не так. Они попадут в расставленные нами сети!

Простым людям и оставшимся ратникам хотелось верить великому князю, и они радостно закричали:

– Слава тебе, князь Юрий! Удержим Рязань и побьем поганых!

Они не ведают, что нет никакой помощи. А даже если и придет кто-нибудь, то не скоро. Из Чернигова до Рязани рати идти не меньше трех месяцев, но если у людей будет надежда, они станут крепче стоять и больше поганых падет под стенами. Монголов все равно разобьют, и тогда о храбрости рязанцев споют песни, но едва ли кто-то из стоящих перед ним сейчас людей услышит их.

– А сейчас, храбрые рязанцы, – продолжал великий князь, – готовьтесь к бою. Точите топоры и мечи и готовьте стрелы. Враг пожалеет, что пришел к нам под стены!

– Истина! Пожалеет! – отвечал народ.

Перед общей бедой все рязанцы забыли любые споры и готовились вместе стоять насмерть до прихода помощи.

Вернувшись в тепло палат, великий князь Юрий Игоревич снял шубу и подозвал двух своих дружинников – Ивана Лба и Николу.

– Иван, ты поедешь в Чернигов. Скачи, не жалея коней, и меняй их, пока можешь держаться в седле, а после передай мой перстень другому человеку, который покажется тебе достойным. Пусть и он скачет без промедления, и так до самого Чернигова. Пусть великий князь черниговский знает, что мы стоим здесь насмерть и уже не ждем помощи, но веруем, что наша смерть не напрасна, – сказал великий князь, снимая с руки перстень с печатью и передавая его дружиннику.

– Слушаюсь, княже, – ответил Иван Лоб и тут же вышел.

– А ты, Никола, скачи во Владимир и передай ту же весть.

Великий князь рязанский Юрий Игоревич передал Николе еще один перстень, цены еще большей, чем первый.

Когда дружинники покинули его, великий князь бессильно повалился на лавку. Оставшись наедине с самим собой, он ощутил себя разбитым старцем. Не было у великого князя желания ни трапезничать, ни общаться с кем-то.

Великий князь усилием воли заставил себя встать, подошел к иконам и опустился перед ними на колени.

– Господи, даруй нам силы вынести испытания, Тобой нам посланные, и помоги нам! Не ради себя прошу, а ради всех христиан, в Рязани живущих. Знаю, что мы не выживем, но даруй им хоть надежду. Умирать, во что-то веря, куда легче, чем без веры!

Ответ великого князя Михаила Всеволодовича Евпатию

Боярина Евпатия позвали к великому князю только спустя три дня после пира. Евпатий Львович понимал, что, прежде чем великий князь черниговский даст ему ответ, он все обдумает со своими ближниками. Понимал боярин и то, о чем именно он просит великого князя: вмешаться в чужую войну и повести свою рать к далекой Рязани.

– Боярин Евпатий Львович, – обратился к Коловрату великий князь Михаил Всеволодович, – поехали прокатимся на лошадях, а заодно и обговорим все на свежую голову.

– Воля твоя, великий князь, – ответил боярин Евпатий.

– Да и Игорька с собой бери. Парню небось здесь скучно. Пусть прокатится, кости разомнет.

Боярин Евпатий Львович вместе со своим воспитанником присоединился к великому князю, который выехал вместе с десятком воинов. Сопровождающие Евпатия Львовича и Игоря Ингварьевича воины также последовали на верховую прогулку.

– Прямо целый отряд скачет, – смеясь, сказал боярин Евпатий Львович, – словно в поход идем!

Великий князь Михаил Всеволодович рассмеялся и пустил коня рысью. Боярин Евпатий догнал его. Поравнявшись, они поскакали по подмерзшей земле. Было холодно, но зато не было этого постоянного дождя, и это радовало. От дождей дорога становилась размытой и кони поскальзывались, а по подмерзшей земле скакали легко.

Размявшись и согревшись, великий князь перевел своего коня на шаг. Сопровождавшие его воины сделали то же самое.