Спецкоманда SEAL. Абордаж

Он так и не знал точно, почему. Скорее всего, чтобы поверить в собственные силы, испытать себя физически и интеллектуально. Обучение в школе Котиков и в самом деле оказалось испытанием, и еще каким — кошмаром из грязи, усталости, издевательств и зверски тяжелой работы, какой он даже представить себе не мог. С помощью дьявольской учебной программы отсеивали всех, кто хоть капельку не дотягивал до идеала как физически, так и морально.

Ему до сих пор снился иногда этот чертов колокол.

Он висел в дальнем конце на парадном плацу и был хорошо известен всем лодочным экипажам, которых здесь гоняли. Любому воспитаннику, пожелавшему бросить курсы, достаточно было подойти к колоколу и трижды позвонить независимо от времени суток. В течение всего испытания на выносливость, официально именовавшегося «побудительной неделей» — здесь ее называли не иначе как Чертова Неделя, — двум курсантам полагалось таскать этот колокол за собой повсюду, где тренировался экипаж. Ему отчаянно хотелось позвонить. Ох, как ему хотелось позвонить! Бывали минуты, когда Коттеру безумно хотелось попасть в душ, переодеться во все чистое и заснуть мертвым сном хотя бы часов на восемь. Ради этого он временами готов был на все.

Но только не уйти из школы. Он закончил учебный курс — один из двенадцати, оставшихся от первоначальной группы в шестьдесят человек. После обычной шестимесячной стажировки он заслужил-таки право носить заветный «Будвейзер» — нагрудную эмблему Котиков с изображением орла, трезубца и кремневого пистолета.

Весь следующий год он служил в Отряде SEAL-2, дислоцированном в Литтл-Крик, штат Вирджиния. За это время он принял участие в рейдах Котиков на иракские нефтяные платформы во время так называемой войны танкеров в восьмидесятых. В 1986 году он сдал экзамены для обучения по программе курсанта ВМФ, состоявшей из четырех лет обучения в колледже и десяти недель Официальной Штабной Стажировки — ОШС — летом после третьего курса. После школы Котиков колледж был все равно что сплошные каникулы, а уж стажировка в Организованном Шитье Стежком в Провиденсе, штат Род-Айленд, казалась просто курортом. Он даже ухитрился выкроить время жениться. У него подрастала дочь. Окончив колледж в 1990-м, он сразу же вернулся в строй. Во время войны в Заливе он служил в Четвертом Отряде, потом стал командиром вновь сформированного третьего взвода Седьмого Отряда.

Он еще раз взглянул на часы.

* * *

02.30

Пора.

Щелкнув переключателем рации, он тихо произнес в микрофон:

— "Золотой", я — «Синий». Подтверди прием. Сьерра-танго-один-пять.

— "Синий", я — «Золотой», — отозвался наушник голосом младшего лейтенанта Эда Де Витта, заместителя Коттера. — Прием подтверждаю. Танго-фокстрот-три девятых. Место.

Отделение Де Витта готово.

— Принял, «Золотой». Отключаюсь.

* * *

Бесшумно ступая в темноте, он присоединился к старшине-электрику второго класса Хиггинсу, который возился с портативным передатчиком спутниковой связи. Антенна, складной зонтик всего двадцати дюймов в диаметре, уже была установлена и нацелена в сторону спутника «Милстар», висящего в двадцати двух с лишним тысячах миль над экватором.

— Ну что, Эл-Ти, — тихо шепнул Хиггинс. — Неужели дадут отбой?

— Посмотрим. Теперь только Вашингтон может что-нибудь переиначить, — он взял в руки передатчик размером с автомобильный сотовый телефон.

— Сказка, Сказка! — негромко произнес он. — Говорит Чистая Вода.

— Чистая Вода, я — Сказка, — отозвалось в трубке. — Мы вас слышим.

— Сказка, я — Чистая Вода. Место. Повторяю. Место.

— Чистая Вода, принял: Место. Булат. Повторяю: Булат.

Кровь ударила в голову Коттера. Операция продолжается!

— Вас понял, Сказка. Булат. Прекращаю связь.

Коттер, не отрывая взгляда от Хиггинса, убрал рацию в рюкзак.

— Похоже, зеленый свет.

Хиггинс — за свое пристрастие к книгам в перерывах между заданиями получивший прозвище Профессор Хиггинс — ответил ему безумной улыбкой убийцы. Ослепительно белые зубы на черном от соответствующего грима лице показались бы кошмаром кому угодно.

* * *

18.35 (23.35 по Гринвичу)

Объединенный Центр Управления Специальными Операциями.

Пентагон.

В первые часы наземной фазы операции «Буря в пустыне» какой-то остряк заметил, что иракские шпионы запросто могли бы догадаться о приближении чего-то серьезного по фантастически возросшим объемам пиццы в Белом доме и Пентагоне. Правда это или нет, но и сейчас на столе красовались открытые коробки с недоеденной пиццей. Впрочем, еде уделялось гораздо меньше внимания, чем огромному телемонитору. Помещение пестрело мундирами всех родов войск — сухопутных сил, флота и авиации, — но встречались и штатские: из ЦРУ и какой-то чиновник из Министерства обороны.