Спецхран

— Кто он такой? — спросил Алексей. — Чего добивается?

— Мне это неизвестно, увы. Он дал вам сбежать и сам тоже скрылся. Но для меня, по большому счёту, это было уже неважно. Моя научная группа, прибыв на место, обнаружила центр той аномалии. Произвела замеры и собрала данные, которых нам не хватало, чтобы достроить нашу теорию и сделать ряд практических выводов. Я получил инструмент, который мне требовался для решения прикладных задач. А сопутствующие подробности просто вынес за скобки.

Алексей с трудом поспевал за мыслью:

— Сергей Иванович, погодите. Давайте ещё разок. Вас интересует не изобретение Вадика само по себе, а только его последствия — аномалия в доме, я правильно понял?

— Да.

— А как эта аномалия связана со встречей генсеков в семидесятых?

— Думаю, это знает ваш «призрак». Я — нет.

— Объясните хотя бы, почему и вокруг вокзала, и вокруг дома линяют краски. Вы ведь изучали, исследовали…

— А вот этот эффект крайне любопытен. Но я узнал о нём буквально сейчас, из вашего рассказа. Мои сотрудники визуально не наблюдали никакой «линьки». А наша аппаратура была нацелена на другое.

Алексею захотелось побиться головой о столешницу, но вместо этого он сказал:

— И вы нам, видимо, не расскажете, что же такое вы измеряли? И что за теорию на этом построили?

— Сомневаюсь, что это вам пригодится.

— Пожалуйста, Сергей Иванович, — снова вмешалась Анна, — расскажите хотя бы в общих чертах! Я понимаю, что прошу слишком многого, лезу в ваши коммерческие секреты, который обеспечивают вам прибыль. Но мы никогда не будем злоупотреблять этой информацией для наживы или конкуренции с вами! Честное слово!

Миллиардер улыбнулся — впервые, кажется, за время их разговора:

— У меня ощущение, Анна Фёдоровна, что вы говорите искренне. Это по-настоящему мило, я отвык от такого в бизнесе. Но неужели вы вправду думали, что я, буржуй-толстосум, растаю от просьбы наивной девушки?

Они сникла. Миллиардер, однако, продолжил:

— Не спешите впадать в уныние. Тут есть важный нюанс. Эта часть моих научных исследований, вопреки вашим предположениям, не направлена на получение прибыли. В этом смысле речь не о коммерческой тайне. Кроме того, мой проект вступил в финальную фазу. Буквально сегодня-завтра я перейду от теории к практике. Мог бы сделать это и раньше, но хотел по максимуму использовать нулевые, тучные годы. Это был относительно стабильный период, удобный для подготовки — вдумчивой и неспешной. Но он заканчивается, мне пора действовать. И вот тут для вас начинаются хорошие новости, поздравляю.

— Спасибо, — осторожно произнёс Алексей. — И в чём они состоят?

— Хотя ваши линии вероятностей размываются, я всё-таки вижу, что они больше не пересекутся с моей. Это подтверждает, что вы не собираетесь мне мешать. Поэтому из симпатии к вам, Анна Фёдоровна, и из благодарности вам, Алексей Алексеевич, я кое-что действительно объясню.

Он откинулся в кресле, задумчиво вертя в руках телефон. Облака за окном, громоздкие и густые, роняли тени на город.

— Если отвлечься от технического прогресса, — сказал миллиардер, — и присмотреться к общественному, то я рассуждаю пессимистично. Человечество, на мой взгляд, загоняет себя в тупик. Вся цивилизация в целом, я имею в виду, а не только отдельные государства. Лично меня эта ситуация не устраивает. Но как изменить её изнутри? Понятия не имею. Я — как пассажир поезда, который разочаровался в маршруте и хочет теперь сделать пересадку.

— Простите, что?

— Вы не ослышались, Алексей Алексеевич. И, наверное, уже догадываетесь, к чему я клоню. Ведь ваши недавние приключения наглядно иллюстрируют то, к чему я пришёл давно. А именно — теорию о параллельных ветках развития.

— Вы собираетесь перейти на другую ветку?

— Именно так.

— А на какую? — У Анны загорелись глаза. — На нашу?

— Нет, не на вашу, Анна Фёдоровна, простите. Та, которая мне нужна, никак не стыкуется с изучаемой вами встречей генсеков, насколько могу судить.

— Но ведь именно эта встреча — ключевой узел…

— Почему бы не допустить, что узлов существует несколько?

— Мне об этом не говорили… Да, у меня невысокий допуск, но всё-таки…

Она озадаченно замолчала, Алексей же спросил:

— И как она выглядит, эта ваша желанная ветка?

— Если в двух словах, то там сохранились влиятельные монархии. В подробности вдаваться не буду, они для вас не имеют практического значения.

Он взглянул на часы, и Алексей заторопился:

— Ещё буквально минуту. Как вы туда пойдёте? То есть я понимаю — задействуете аппаратуру. Но нужен ведь ещё ориентир, завязанный на личное восприятие?

— Мои ориентиры связаны с железной дорогой — как, собственно, и ваши. Поэтому я, возможно, и обратился к вам в прошлый раз. Моей точкой перехода будет Ленинградский вокзал. Символический фон там выражен наиболее ярко. Монархический след есть прямо в названии — раньше этот вокзал назывался, как вы знаете, Николаевским. Появляются даже слухи, что переименуют обратно. Этот штрих хорошо ложится в картину.

— Вы сядете на поезд?