Спецхран

— Все эти фильмы и сериалы — американские, так ведь? А почему не наши?

— Да потому, что американцы в массе своей снимают кино для зрителя. Развлекают. Это не означает, конечно, что всё у них зашибись. Сплошь и рядом выходит полная лажа, низкопробная хрень. Ну а если фильм высокобюджетный, то сценарий иногда переписывается чуть ли не десять раз — продюсеры хотят не историю рассказать, а просчитывают зрительскую реакцию буквально по эпизодам. Но общий принцип все знают чётко — решает публика. Если она не купит билеты, киностудия разорится.

— А у нас? Ну, в смысле, у вас?

— Пока был Союз, государство всё финансировало. Это идёт на пользу, если тема серьёзная и масштабная. А если что-то попроще? Контент, который должен развлечь народ? Но и тут государство хочет, чтобы соблюдалась линия партии. А кассовый успех — дело второстепенное. Получается пресловутый соцреализм. И если вдруг в его рамках режиссёр умудряется извернуться, народ просто валом валит. Та же «Бриллиантовая рука» или «Москва слезам не верит» — до дыр засматривались в кинотеатрах. Потому что сделано для людей, а не для худсовета. Но самое забавное началось в перестройку…

— Не поняла.

— Ты просто вообрази ситуацию. Советская власть ещё существует и даёт деньги на кинопроизводство — но снимать уже можно всё! Потому что гласность. И вот на государственные деньги снимают антисоветчину, а то и почти порнуху. Но режиссёры были довольны, да.

Она посмотрела на него с недоверием:

— Чем глубже погружаюсь в ваш мир, тем более абсурдным он кажется. На всех уровнях, от микро до макро. Удивительно просто, что всё это существует в реальности…

— Есть такое.

— Ладно, уговорил — пойдём, что ли, поглядим твоего «Притворщика».

Взяв тарелки с едой и чай, они перебрались в комнату, к телевизору. Увидев исполнителя главной роли, Анна сказала:

— Красивый парень. И взгляд у него действительно умный.

— А у меня?

— Дипломатично молчу.

Но больше всего её повеселила реклама в паузе. Она хохотала в голос, когда фотограф из ролика отвлёкся на минуту-другую, чтобы съесть шоколадку, а хитрые панды устроили у него за спиной феерический парный танец. Алексей тоже усмехнулся:

— Прямо про нас. Высматриваем, вынюхиваем, но ничего не видим. Хотя буквально под носом творится всякая дичь.

— Вот вечно ты всё опошлишь. За это — сам идёшь мыть тарелки. А я буду сибаритствовать.

— Так и быть.

Он сполоснул тарелки на кухне, умылся в ванной, а когда вновь явился к телеэкрану, Анна спала, свернувшись калачиком, и лицо её казалось во сне наивным, слегка обиженным. Он укрыл её пледом, выключил телевизор и ушёл в соседнюю комнату.

Закончился третий день «попаданства».

Снилась опять какая-то муть, забывшаяся под утро.

За завтраком он спросил:

— Ты про этого Гену, который приятель Вадика, почему заговорила вчера? Про него в компьютере что-то было?

— Нет, просто из разговора со Светой стало понятно, что Вадик нам не всё рассказал про своё отбытие в прошлое. А Гена — последний, с кем он общался здесь.

— Эх, ну вот, а я губу раскатал. Думал, в компе у Вадика коварные планы расписаны поминутно. С паролями, явками и всем прочим.

— Так только в кино бывает, которое ты так любишь.

— Спокойно, Анька, мы ещё уедем в закат на кабриолете. Или на «девятке» хотя бы, оттенка «серый металлик», чтобы аутентично.

— А я вот опасаюсь, что Гена — на работе сейчас. Придётся либо искать, либо сидеть под дверью весь день.

— Судя по описаниям Светы, на трудоголика он не тянет. Ну что, погнали к нему?

С деньгами было, как ни крути, удобнее, чем недавно без них. Первая же тачка на улице затормозила с готовностью, стоило только махнуть рукой у обочины, и доставила «попаданцев» к нужному дому за железной дорогой.

Искомый Гена курил на лавочке у подъезда.

Почему-то Алексей сразу предположил, что этот дрищ в спортивных штанах, футболке и шлёпанцах — тот, кто нужен. Не понадобились даже подсказки через планшет.

— С добрым утром. Геннадий?

— Да ты экстрасенс, братан. Кашпировский, ёлы. Глянешь по-быстрому, как там моё астральное тело? Не покорёжилось с бодунища?

— Мы знакомые Вадика…

— С Москвы, что ли?

— Почему ты именно так решил?

— Да хэ-зэ. Какие-то вы неместные.

— Мы действительно не отсюда. Заходили к Светлане, но она нам сказала, что Вадим, как назло, в отъезде. Вроде в Москве как раз. Теперь вот решили и у тебя спросить — может, ты подробности знаешь?

— Может, и знаю. Но с какой радости я буду тебе докладывать? Нет, братан, если побазарить, то подойди нормально, не с пустыми руками. А то уже новый день на дворе, а у меня — ни в одном глазу. Непорядок.

— Намёк понятен. Предпочтения по напиткам имеются?

— А ты мне устрой сюрприз, прояви инициативу. Надька моя — та больше по красненькому, а я не консерватор ни разу. Готов к открытиям.

— Где у вас магазин ближайший?

— Вон, за углом. Не перенапряжёшься.

— Закусь тоже нужна?

— Ну, ты ж вроде не босяк. И подруга культурная, сразу видно. А вопросы — хоть стой, хоть падай. Куда ж без закуси?

— Ладно, жди. Скоро будем.

Гена метнул окурок куда-то в сторону урны, поднялся, шагнул к одному из окон первого этажа и коротко стукнул: