Специальный рейд

– Сегодня в кафе на Веерной улице чеченцы проводили «стрелку» с цыганами. По поводу акций какого-то завода. На «понял» друг друга брали... Мне подружка-официантка только что рассказала. Дело чуть до стрельбы не дошло. Расстались врагами. Цыгане требовали решить вопрос на какой-то сходке, официантка не поняла, о чем речь. Чеченцы не хотели. Они хотели нахрапом хапнуть.

– Спасибо. Это все?

– Пока все.

– Я жду новых звонков. Действуй.

Басаргин так и настраивал «сексотов» – сообщать все, что касается чеченцев и выходит за рамки обыденности. Любой факт может иметь, а может и не иметь отношения к делу. Этот внешне отношения не имеет, но какой-то стороной может и коснуться терроризма. Пока сообщение отложилось только в памяти и на листе бумаги, переложенной в общую тонкую пока стопочку.

Тут же последовал еще один звонок.

– Александр Игоревич, это Анастасов. Сегодня у чеченцев в нашем поселке свадьба.

Этот «сексот», оптовый торговец собственноручно выращенными на участке и в оранжерее цветами, активно работал еще с советских времен. Тогда ему за работу прощали статью за спекуляцию. Сейчас такой статьи нет, но Анастасов работает уже по привычке. Необходимость «стучать» прочно въелась в его кровь и заставляет быть общительным и любопытным со всеми встречными, начиная от пассажиров в метро и в автобусе, кончая ближайшими и дальними соседями.

– Гостей много?

– Говорят, больше сотни. Меня тоже пригласили. И оптом берут цветы.

– И жених, и невеста – чеченцы?

– Да. Он – красавец, она – только ворон с таким лицом пугать... Но, говорят, очень богатая.

– Гости с родины приехали?

– Много родственников. Мне так сказали. Добирались автобусом от Чечни. Ругались на посты федералов. Через каждый километр, говорят, автобус с собаками проверяли. Наркоту искали. И ничего не нашли.

– От меня поздравлять молодых не надо. Сообщи на всякий случай адрес.

Новый листок лег в стопку.

– Александр Игоревич, это Каргополов.

Каргополов человек душевный, готов каждого выслушать, дать совет и поддержать разговор на любую тему. Сейчас он на пенсии, гадает на картах Таро и имеет обширную домашнюю клиентуру, которую по-прежнему с удовольствием выслушивает. Люди считают его отдушиной, в которую можно выпускать пар из мешка своих бед, и не подозревают, что отдушина имеет прямой выход в управление ФСБ.

– Слушаю.

– Сегодня утром совершенно неожиданно для администрации детского дома в Бескудниково приехали чеченцы из какой-то благотворительной организации и привезли в подарок пять компьютеров для детей. Хорошие современные компьютеры, стоящие немалых денег.

– Что там за детский дом?

– Самый обыкновенный. Ничем не примечательный. Культурный, чистый. Может быть, директор необычный – человек хороший...

– А в остальных детских домах, по вашему мнению, директора...

– Сами понимаете... А этот, говорят, молодой и толковый, и сразу, как пришел, половину персонала столовой разогнал за воровство продуктов. Потом половину состава воспитателей поменял. И какие-то новые экспериментальные программы воспитания внедряет. Ввел должность психотерапевта, который с детьми работает больше, чем воспитатели. Платит ему, говорят, чуть не тройную ставку. Тот тоже эксперименты какие-то ставит. Над диссертацией работает. А директор все больше разворачивается. Спонсоров постоянно ищет. И, самое странное, находит. Деньги на счету детского дома – это вообще по нынешним временам нонсенс.

– Раньше чеченцы в детском доме появлялись?

– Ни разу. Просто сегодня сначала позвонили, потом приехали. Без всякой торжественности. Сразу привезли компьютеры и специалиста. Он моментально все их установил в компьютерном классе. До этого там уже четыре стареньких компьютера стояло. Подключил в сеть. Все работают. Пожали руки, поздравили детей – и все... И даже никаких отчетных документов не потребовали. Это бухгалтера и насторожило. Она мне и пожаловалась. Понимаете, благотворительный фонд «Сироты Чечни» – это не частное лицо. Им отчетность проводить надо. А тут без документов... Она и говорит: может быть, ворованные...

– Спасибо.

Новый лист отправился к предыдущим.

– Александр Игоревич, это Ярослав Яковлевич.

Ярослав Яковлевич – человек уже преклонного возраста, отставной военный моряк. Работает не за деньги, считает это продолжением своей прежней службы, где он тоже с удовольствием «стучал» по любому поводу в политотдел и в особый отдел.

– Сегодня утром на автобусной остановке «Опытное поле» в Балашихе два чеченца избили пожилую женщину. Русскую. Она им сделала какое-то замечание, они ее избили. Их задержала милиция, но быстро отпустила. Даже до отделения не довезли. Я это проверил. Должно быть, откупились.

– Спасибо, Ярослав Яковлевич. Откуда вы знаете, что это были именно чеченцы?

– А кто же еще?

– Может быть, азербайджанцы, может быть, дагестанцы, может быть, ингуши...

– Не-ет... Чеченцы... Я их носом чую...

– Спасибо. Больше ничего нет?

– Это все. Разве этого мало?! С нашей милицией надо бороться, как с преступниками...

– Я полностью разделяю ваши убеждения. До свидания. Жду новых сообщений.

И еще один лист в стопку.