Специальный агент высших сил

Разложив скомканное одеяло, вывалившееся из распотрошенного мешка, я закатил на него забрызганное кровью с головы до ног тело агрессивного монстра. Он что-то нечленораздельное промычал, но активного сопротивления не оказал. Поэтому, связав концы одеяла узлом, я ухватился за него и потянул упакованное тело к трапу. Под ногами скользко, и при каждом шаге до моего обостренного опасностью слуха доносится густой чавкающий звук. В ноздри бьет резкий запах, неуловимо знакомый и почему-то ассоциирующийся подсознанием с вампирами. Но вместо дрожи в коленках эта ассоциация вызывает удивительное спокойствие, словно гарантия отсутствия этих коварных кровососов.

— Добрыня, брось веревку! — прошу я, поняв, что самостоятельно бесчувственного монстра по ступенькам вертикального трапа мне не втащить.

— Сейчас, — раздается сверху. — Лови!

Затянув петлю поверх узла, я скомандовал:

— Тяни помаленьку.

Вжик… — пропел пеньковый линь, стремительно унося тело вверх.

Бум! — Загудела рогатая голова, с первой попытки не вписавшись в проем лаза.

И это Добрыня называет «помаленьку»?!

Наверное, то же чувствует плотва, спутница которой клюнула на приманку и умчалась, в сияющую даль прорубленной во льду лунки. Миг тому была рядом… и вот уже ее и следа нет. А сверху доносится довольны голос удачливого рыбака… то есть Добрыни Никитича:

— Поймал!.. Давай следующего.

— Больше нет. — Среди разбросанных вещей и припасов мне удалось отыскать только окровавленный рыцарский шлем.

— Как так?

— Да вот так, — поднявшись на палубу, ответил я.

— А где Дон Кихот?

Я лишь плечами пожал, брезгливо рассматривая выглядывающие из одеяла окровавленные рога.

— Сожрал…

Из-за спины Ливии выглянул Рекс, стараясь казаться виноватым, а у самого хвост так и мельтешит из стороны в сторону. Торжествует, «заяц».

— Фу! Чем это так воняет? — возмутился черт. — И не смотрите на меня — это не сера, и я здесь ни при чем.

— Чесноком, — определила Леля.

— У-у-у… — Начав приходить в себя, зашевелилось поднятое из трюма существо.

— Может, его веревками обвязать? — предложила Леля.

— Отпустите на волю, — потребовал черт. — Добрыня — бери за ноги, Асмодей, то бишь Лель — за руки и… и за борт!

— У-у-у… — протестующее взвыло существо. — У-у-у…

«Крепкий, однако… — с неким уважением подумал я. — После такого удара головой прийти в себя так быстро… Я лично знаю только одного человека, способного на это — Дон Кихота Ламанчского».

— Осторожно, дорогая! — предостерег я жену, склонившуюся над пойманным монстром.

Но она ухватила его за рог и потянула на себя.

— Загрызет, — предупредил черт. — Он рыцаря слопал, что тебе консервы вместе с банкой, а тебя и на один зуб не хватит. Небольшой такой ростбиф с кровью.

— Помогите мне, — потребовала Ливия, взявшись за рог двумя руками и рванув на себя.

— Мстить нехорошо, — заявил черт, попятившись. — А уж с такой жестокостью… голову оторвать — это ж надо! А еще ангелом притворялась. Да, Асмодей, досталась тебе супруга… маньячка.

— Да помогите же!

Добрыня ухватился за второй рог, так что мне осталось только держать монстра за ноги, чтобы не скользил по палубе.

— Только аккуратно, — предупредила Ливия, — шею не сломайте.

— Ну точно маньячка, — отступив на несколько шагов, произнес черт. И правильно сделал, что отступил, а то мог бы под горячую руку и подзатыльник схлопотать, чтобы чушь не городил.

— У-у-у…

— Терпи, милый! Сейчас снимем, — прошептала Ливия.

— Что снимем? — недоуменно поинтересовался черт. — Скальп с рогами?

Я-то уже сообразил, в чем дело, и поэтому, когда Добрыня, не выпуская рогов из рук, покатился в одну сторону, а я завалился на спину в противоположную, донесшийся до слуха возглас не оказался для меня неожиданным. Чего не скажешь про черта: он от неожиданности умудрился наступить на собственный хвост.

— Спа… спа… сибо, — с трудом ворочая, челюстью, произнес Дон Кихот.

Добрыня Никитич повертел в руках рогатый шлем, изготовленный в виде медвежьей башки с рогами и широкой накидкой на плечи, отбросил его в сторону и понюхал окровавленные руки.

— Чеснок?

— Чеснок, — подтвердила Ливия, пытаясь развязать завязанное узлом одеяло. — Так что к обеду соуса не будет.

— К обеду много чего не будет, — сообщил я, строго посмотрев на Рекса. — В трюме все вверх дном. Рассказывай! — Это я уже к Дон Кихоту. Поскольку говорящих оленей не бывает. А если с вами какой заговорит, значит, либо пора завязывать с водкой и прочими горячительными напитками, либо готовьте серебряные пули — перед вами оборотень или колдун.

— А где демон?

— Нет никакого демона. Это был Рекс.

— А… А я спустился в трюм, а там у стенки эти доспехи диковинные лежат. Не удержался — примерил. Оборачиваюсь, а из мешка на меня как… вылитый демон. А тут еще от падения шлем погнулся — слова не вымолвишь.

— Повременим с разговорами, — командирским тоном заявила Леля. — Сперва нужно смыть соус и кое-кому переодеться в сухое.

— А кто со страху в штаны наделал? — тотчас встрепенулся черт. — Вот я их, например, никогда не ношу… — и замолчал, видимо сообразив, что сболтнул лишнее.