Специальный агент преисподней

Георгий Победоносец огладил белоснежное одеяние и направился к бригаде чистильщиков, которые, незлобно переругиваясь на малопонятном языке, неторопливо начищают поверхность облаков, чтобы ни пылинки не пристало к ногам святых и праведников. Небесная канцелярия с радостью отказалась бы от услуг подсобных рабочих из чистилища, но… за порядком кому-то же нужно следить, а пыль – она проникает повсюду.

При приближении главы небесного воинства и по совместительству руководителя ангелов-истребителей, занимающихся силовыми акциями по воле Господней, грешники притихли – к чему привлекать к себе лишнее внимание? Тем, кто попадал сюда на искупительные работы, оставалось нести наказание от силы год-другой по земному летоисчислению, а за примерное поведение и усердие могли простить и раньше, так что навлекать на себя начальственное неодобрение не стоило.

Георгий извлек из рукава шаточек и провел им по приготовленному к сдаче облаку. На белоснежной ткани появилось крохотное сероватое пятнышко. Брови Победоносца сошлись над переносицей, словно два столкнувшихся локомотива.

– Сейчас начнет метать громы и молнии,- сообразили рабочие исправительной бригады.

– Ну что ты, Гоша,- осеняя грешников, ставших на путь исправления, крестным знамением, примирительно молвил средних лет сухощавый мужчина в терновом венце на просветленном челе. Он повернулся к не искупившим еще всех грехов чистильщикам, допустившим брак в работе.- Трудитесь прилежно, братья, ибо труд этот очищает души ваши от скверны.

Оставив рабочих переделывать работу, два небожителя локоть к локтю прошествовали к входным вратам в рай, у которых, в сторожке, сидел Петр. Он приветствовал подошедших соратников, выйдя наружу и нежно обняв:

– Рад видеть вас в полном здравии.

– На все воля Господня,- в один голос ответили ему.

– Воистину так.

В ворота кто-то негромко, но настойчиво постучал. Петр снял с пояса связку ключей и пошел отворять. По ту сторону одиноко стоял человек в невзрачном костюме, с потрепанной книжицей в руках.

– Не желаете ли поговорить о Боге? – проговорил он.

– Опять ты,- вздохнул Петр и закрыл створку.

– Я приду в следующий раз,- донеслось из-за ворот.

Петр повесил ключи на пояс и поправил сползший набок нимб.

– Кто это?

– Свидетели…

– А…

Посчитав тему исчерпанной, они перешли к более важным новостям.

– Тревожит меня последнее время Русь Киевская,- вздохнул Георгий Победоносец.- Странные дела происходить начали.

– Может, Нечистого проделки?

– Может… но что-то странное происходит. Появился неведомо кто… похоже, древний бог пробудился, вот только странный какой-то. На нем знамение адское.

– Знать из демонов кто-то…

– Не все так просто… – вздохнул Георгий.- Я к нему отца Дормидонта подослал, вроде бы случайно, так он его перекрестил, и ничего.

– Быть того не может!

– Однако есть, он даже крестик себе на шею повесил.

– Что ж такое происходит?

– Не знаю. Сперва думал, он из заблудших ангелов, но…

– С печатью Сатаны не вяжется. Здесь уж либо с нами, либо против нас.

– Еще и древнерусские боги зашевелились, кабы чего не вышло…

– Нужно что-то предпринять,- решил мужчина в терновом венце.- Я могу сходить…

– Тебе нельзя,- заметил Петр.- Время Второго Пришествия еще не наступило. Нужно отправить кого-то неизвестного, кто смог бы слиться с местным населением и подобраться к загадочной личности вплотную.

– Я этим займусь,- вызвался Георгий Победоносец.- Есть у меня одна кандидатура на примете.

ГЛАВА 7 В поисках былинной славы

Просим запретить и изъять из обращения былину «Илья Муромец и Соловей-разбойник» как подающую дурной пример противозаконного реагирования на свист…

Руководство дорожной автоинспекции

Спрятавшись где-то в густых ветвях печальной березы, звонкоголосый Соловей-разбойник выводит любовные трели. Он восторженно повествует всему миру про то, как он прекрасен, как ласково ясное солнышко, как нежен легкий ветерок, какое трепетное сердце бьется-трепещет в птичьей груди, как сильны его чувства.

– Фьюу-уу… фьюууу… – И тут из-за поворота выезжаю я с Добрыней и полной телегой мельников.- Кх… Чирик-чирик! Ква?

Бомс!

Потрясенный до глубины селезенки представшей пред его очами картиной, Соловей сверзился с ветки, падая, ударился головой о сук и прикусил при этом язык. С этой поры он стал сильно шепелявить, так что ни о каком художественном свисте речи уже и быть не могло. С одной стороны, он, в отличие от батюшки, не попал из-за этого в былины, но с другой – в отличие же от родителя, дожил до старости.

Но я всего этого не знал, как не знал и того, что именно мой внешний вид послужил причиной его падения.

И что странного он в нем нашел?