Специалист по выживанию. Том I

Алексей Игоревич Остовский никогда не служил в армии. Гениальный мальчик Лёша сразу же после школы легко прошёл в Бауманку. Что такое армейская дисциплина и субординация он не знает и знать не хочет. Если Алексею Остовскому в голову тюкнула «гениальная идея», то он будет носиться с ней как белка в колесе, пока не вывалит её на кого-нибудь. Очень желательно на того, кто облечён властью, дабы как можно быстрее воплотить её в металл, либо в другое физическое тело. Ну а проскочить через приёмную, мимо стола секретарши, для гениального головастика такой пустяк.

Шурочка, или, официально, Александра Васильевна Абрикосова, рассерженной фурией замерла на пороге кабинета. На её лице застыло жуткое недовольство. Того и гляди, глаза начнут метать молнии. В светлой блузке и в длинной юбке цвета голубой стали Шурочка, как никогда, похожа на строгую училку. Да и возраст у секретарши подходящий — больше сорока пяти лет. Михаил Владимирович не признаёт «молоднявых вертихвосток».

Единственное, что до сих пор спасает Алексея Остовского от немедленного увольнения с последующим расстрелом у ближайшего болота, так это его талант учёного. Да, его «гениальные идеи» редко выдерживают проверку на прочность и логику, зато, как ни странно, часто дают толчок для различных исследований и оригинальных опытов. Всё, буквально всё, что только удалось узнать достоверного о космическом корабле инопланетян, «Синяя канарейка» обязана буйной фантазии штатного физика.

— Ну да, — копна волос на голове Алексея Остовского вновь качнулась, — такой вариант развития событий вполне возможен. Зато, если инвалид сумеет пройти через Стартовое меню, то в самой игре ему могут оказать гораздо более продвинутую медицинскую помощь. Это же…

Глаза Алексея Остовского заблестели от восторга, а грудная клетка вздулась на манер кузнечных мехов и тут же опала. Господи, Николай Павлович закатил глаза, «гениальная идея» опять тюкнула физика прямо в коридоре. Времени на обдумывание у него было ровно столько, чтобы добежать до кабинета начальника.

— Это гениально! — Алексей Остовский шумно выдохнул. — Таким образом, инвалиду могут отрастить руку или ногу. Не говоря уже о глазах, ушах…

— Хорошо, хорошо, — Михаил Владимирович торопливо перебил штатного физика, — я обязательно как следует обдумаю вашу идею и дам разрешение на эксперимент. Может быть дам, — торопливо добавил руководитель «Синей канарейки».

— Обязательно обдумайте и дайте, — от радости Алексей Остовский расцвёл как роза в мае.

— А вы пока вернитесь к своим делам, — поднажал Михаил Владимирович. — Вас ждёт величайшая загадка на земле. Ведь именно вам выпала величайшая честь раскусить её.

— Да, да, конечно, — Алексей Остовский развернулся. — Загадка… Величайшая…

Словно лунатик, которого поднять подняли, а разбудить забыли, штатный физик вышел из кабинета. Секретарша Шурочка торопливо, но аккуратно, закрыла за Алексеем Остовским дверь.

— Беда мне с этим гением, — Михаил Владимирович извлёк из нагрудного кармана носовой платок. — Никакого понятия о дисциплине и субординации. Может, — носовой платок прошёлся по широкому лбу руководителя, — отправить его на пару лет в армию, на срочную службу.

— Самый быстрый и верный способ спровадить гения, это внимательно его выслушать и пообещать содействие, — заметил Николай Павлович.

— Что я только что и сделал, — толстые пальцы Михаила Владимировича затолкали носовой платок обратно в нагрудный карман. — Иначе Алексей Игоревич застрял бы в моём кабинете часа на два и с пеной у рта принялся бы доказывать собственную правоту. Поверь, — глаза руководителя уставились на Николая Павловича, — такое раньше бывало, причём не раз. Дай бог, уже завтра наш гений забудет свою бредовую идею.

— Я бы не сказал, что его идея полный бред, — задумчиво произнёс Николай Павлович.

— И ты туда же? — брови руководителя «Синей канарейки» собрались в кучу.

— Разрешите объяснить, — торопливо произнёс Николай Павлович.

В ответ Михаил Владимирович коротко кивнул.

— Давно это было, когда я ещё проходил срочную в десантуре, — Николай Павлович махнул рукой. — Один мой сослуживец загремел в госпиталь с аппендицитом. Вы сами знаете: в наше время воспаление слепой кишки никакой сложности не представляет. Операцию по её удалению обычно доверяют стажерам. Другое дело физическое состояние больного после операции.

Когда мой сослуживец вернулся из госпиталя, то больше и охотней всего он вспоминал о собственной беспомощности после операции. Это было так унизительно писать в «утку», которую держала бабушка-санитарка. Первое, что мой сослуживец сделал, когда едва-едва сумел подняться на ноги, так это отправился в туалет. Пусть по стеночке, пусть с черепашьей скоростью, но сам, сам и только сам по-человечески отлить в унитаз.

— К чему ты клонишь?

— К тому, Михаил Владимирович, что далеко не все люди рождаются инвалидами. Гораздо чаще инвалидами становятся. Что самое печальное, далеко не все способны смириться со своей беспомощностью и нередко сводят счёты с жизнью.