Спецагент из ниоткуда

Шабанов поднял на старика взгляд из-под сбившейся на лоб челки намокших волос – взгляд голодной собаки, у которой пытаются отнять кость. Но оскал его был не собачьим оскалом – волчьим. Он закрыл крышку кейса, застегнул замки, вытащил из сумки пистолет правой рукой, держа контейнер в левой. Черный зрачок ствола уставился профессору в лоб.

– Да, профессор. Теперь вы не ошиблись. Мы сделали то, чего не сумели – вернее, не захотели – сделать вы. Мы нашли теоретическое решение. И нам нужен «Фантом». Мне очень жаль.

Он выстрелил. Но пистолет сыграл с ним злую шутку – точность стрельбы из этого оружия и впрямь никуда не годилась. Пуля прошла над головой профессора и разбила склянку с кислотой на одной из бесчисленных стеклянных полок. Кислота потекла прямо на переплетение электрических кабелей.

Ученый горестно всплеснул руками.

– Не стреляйте! Зачем вам убивать меня, чем может помешать вам больной старик?!

– Поднять тревогу, – буднично объяснил Шабанов. – Теперь вы не на моей стороне. Правда, и не на их тоже, но вы не дадите мне уйти.

В просторном помещении гулко громыхнул второй выстрел. Разрывная пуля с капелькой ртути ударила профессора в предплечье и распустилась внутри мышцы, как ужасный цветок боли. Старый ученый покачнулся, все поплыло перед его глазами в красной пелене. От болевого шока он потерял сознание и тяжело рухнул на пол.

Кислота шипела на изоляции кабелей. Шабанов видел это, но понимал, что сделать все равно ничего не сможет. Он перешагнул через профессора и поспешил к выходу.

Но было уже поздно. К этому времени кислота проела изоляцию, с треском полетели искры. Один из кабелей расплавился и разорвался, его свободный конец, извиваясь, ударил по стеклянной полке и разбил ее вдребезги. Колбы и реторты с химикалиями стали падать на пол, взрываясь, как газовые гранаты. Пополз синий дым; с нижней полки, куда упал второй конец кабеля, сползла бутыль с чистым спиртом и разлетелась на мелкие осколки. Спирт сразу вспыхнул ровным прозрачным пламенем. Кабели продолжали лопаться, изоляция кипела. Снопы ослепительных искр летели во все стороны.

На центральном пульте охраны замигал огонек пожарной тревоги. Оператор щелкнул переключателем, склонился над микрофоном.

– Внимание команде «Вихрь»! Пожар в Лаборатории-1! Тревога второй степени. Повторяю…

Пожарная команда «Вихрь» в составе пятнадцати человек появилась в караульном помещении лаборатории через тридцать шесть секунд… И наткнулась на бесчувственных охранников.

Над объектом «Адамант» взревели сирены. Их перекрывал металлический голос из громкоговорителей.

– Внимание! Общая тревога первой степени! Проникновение на территорию…

Вооруженные автоматами парни занимали позиции, предписанные оперативным планом тревоги.

Шабанов слышал сирены и команды в динамике на стене. Он поспешно закрыл внутреннюю дверь. Разумеется, он помнил, что она открывается дистанционно, сверху. Как-то заклинить ее он не мог. Он попросту перевернул один из лабораторных столов, упер ножки в дверь, а крышку – в ступеньку возвышения на полу. Он не обольщался по поводу этой преграды, но она хоть ненадолго задержит их. Шабанов бросился к вентиляционной трубе.

Широкую трубу перекрывала запертая на замок решетка. Шабанов забрался на стол, достал из сумки закаленную пилку и за полминуты расправился со стальной дужкой. Снять вентилятор оказалось труднее, но в конце концов удалось сбросить неподъемный агрегат на пол. Кое-как запихнув контейнер-кейс в сумку, Шабанов вполз в трубу. Он уперся в фильтры вентиляционной системы и принялся кромсать их металлорежущим инструментом. Вырвав один фильтр, он принялся за другой.

17

Лабораторию застилал сплошной дым. Вся западная стена и часть южной были охвачены ревущим пламенем, взрывы химических сосудов следовали один за другим. С яростным грохотом взорвался баллон с кислородом, ударная волна и шквал осколков смели прозрачную пластиковую стену центрального куба. Перегорели и замкнулись кабели дистанционного управления, взбесившиеся манипуляторы заметались в дыму, круша ударами стальных рук то, что еще уцелело. Дрожа, извивались гибкие трубы, блестящие иглы шприцев выскакивали и прятались, как змеиные жала. Взорвался следующий кислородный баллон. Вытяжной раструб накренился и рухнул. Брызнули осколки лопнувшего пластика. Манипуляторы двигались все медленнее, как руки слепого безумца.

Профессор Скрябин лежал у самого сейфа, и ядовитый дым пока не добрался до него.

Когда Шабанов боролся со вторым фильтром, шестеро из команды «Вихрь» тщетно пытались пробиться в лабораторию. Оставшиеся наверху девять пожарных двумя рейсами на лифте тоже спустились вниз.

Профессор пришел в себя. Превозмогая боль, он приподнялся и безнадежно смотрел на пламя, пожиравшее лабораторию. Он слышал глухие мощные удары – пожарники колотили в дверь чем-то тяжелым. Профессор поднялся, шатаясь. Он ухватился за опрокинутый стол, чтобы открыть пожарным дверь, но силы окончательно оставили его, и он сполз на пол.