Спецагент из ниоткуда

– Простите, Артур, что-то… – Она попыталась приподняться, растерянно улыбнулась и повалилась на стол лицом вниз, успев, правда, подставить руку. Кремер осторожно перенес женщину на кровать. Эта штука подействовала значительно быстрее, чем он ожидал, хотя ему что-то говорили про индивидуальные особенности организма.

13

Очень трудно в одиночку обыскивать большой дом, особенно если совершенно не представляешь, что ты, собственно, рассчитываешь найти. В комнате Кремер не обнаружил ничего интересного и перебрался в холл, потом в другие помещения первого этажа. Все они производили впечатление запущенности и заброшенности, словно здесь никто не жил, точнее, жили только от случая к случаю.

Кремер обшаривал ящики шкафов, столов, секретеров и находил только пыль, хлам да сердитых торопливых пауков. Нигде не было ни записных книжек, ни каких-либо документов. По скрипучей лестнице Кремер поднялся на второй этаж, который представлял собой просторную мансарду с огромной кроватью в центре и ковром на полу. Очевидно, это была супружеская спальня, но к кровати никто не прикасался по меньшей мере месяц, судя по слою пыли на покрывале. На стене висела застекленная фотография в рамке: Ольга Смоленкова в обнимку с высоким черноусым мужчиной, похожим на актера Берта Рейнольдса, оба веселые, счастливые, сверкающие белозубыми улыбками. Что-то в этой фотографии привлекло внимание Кремера. Он всмотрелся и понял: под разными углами ее пересекали едва заметные неровные линии. Когда-то фотография была разорвана на несколько частей, а потом тщательно и аккуратно склеена.

В нижнем отделении шкафа, возле окна, Кремер обнаружил нечто весьма примечательное. Сначала он подумал, что это просто старая тряпка, но когда достал и развернул находку, увидел изодранное, измочаленное на спине платье, покрытое высохшими бурыми пятнами. «Черт возьми, – подумал он, – все это начинает напоминать дом с привидениями…» Он запихнул платье на прежнее место и вернулся к спящей Ольге Смоленковой. Перевернул ее, расстегнул «молнию» и обнажил плечи и верх спины. Отчетливо виднелись давно зажившие, затянувшиеся и все же ясно различимые рубцы, какие бывают от ударов плетью. Жестоких, страшных ударов.

Он осторожно застегнул «молнию», перевернул женщину на спину и укрыл ее пледом. В конце концов, драмы этого дома могли не иметь никакого отношения к проблемам Кремера, но как знать? Почему она плакала на кухне? Плакала навзрыд, забыв о постороннем человеке, который мог войти в любую минуту?

Последним объектом поисков был гараж – с тем же, то есть нулевым, результатом. Кремер потратил на свои изыскания два с половиной часа и не нашел, в сущности, ничего. Такой разочаровывающий итог не стоил затраченных усилий, но дело было даже не в этом, а в смутном, но явственном ощущении, что он упустил нечто важное. Нечто такое, чего никак не должен был упустить.

Он еще раз обошел весь дом сверху донизу. Внезапного появления на сцене новых персонажей спектакля он не слишком опасался. Тот, кому звонила Ольга Смоленкова, ждал ее в семь часов утра и, следовательно, сюда не торопился. Конечно, мало ли что… Кремер оставался настороже.

Повторный осмотр дал ровно столько же, сколько и первый. Усталый и разочарованный, Кремер сел на стул в холле и закурил. Что-то не сходилось… Внезапно он понял. Такой дом вряд ли мог не иметь никакого подсобного помещения. Чердак исключался из-за мансарды. Значит, здесь должен быть подвал.

Он снова обошел все комнаты первого этажа, скатывал все ковры, передвигал мебель, простукивал и прощупывал пол, но нигде не нашел ни малейшего намека на вход в подвал.

Ну а гараж? Любопытно, почему она сразу поставила машину в гараж, хотя «район спокойный», ворота заперты, а к семи ей уже выезжать… Правда, выехать она могла и на «девятке», а то и пойти пешком, если близко… Но все-таки… Может быть, это и просто привычка, а может быть, есть причина. Пусть даже подсознательная. Скрыть, загородить машиной что-то, возможно, от своей памяти, от самой себя…

Кремер вернулся в гараж, вывел «Газель» во двор (ключ зажигания торчал в замке). Пол гаража состоял из плотно пригнанных бетонных плит. В стыки между ними набились мелкий мусор и грязь. Нет, ни одна плита здесь не поднималась с тех пор, как их уложили строители… Ни одна?