Спецагент из ниоткуда

Он исчез за дверью номера 301. Кремер вставил ключ в замок двери своей комнаты и вошел.

Номер 302 был обычным номером гостиницы средней руки. Маленькая прихожая, маленькая ванная. Ковер, кровать у окна, кресло, стул, письменный стол, телефон, телевизор. Больше ничего.

Бросив кейс на кровать, Кремер снял пиджак и занялся осмотром комнаты. Почти сразу он нашел серую коробочку, прилепленную пластырем в углублении задней стенки телевизора. Кремер отлепил пластырь и принялся изучать находку. Самодельное подслушивающее устройство, довольно громоздкое и грубовато сработанное. Профессионал таким едва ли воспользовался бы, к тому же плохо спрятано. Кого подслушивали – Чаплыгина? Тогда хватало времени убрать эту штуку. Нет, кому-то очень интересно, что и сейчас происходит в номере 302…

Кремер прилепил коробочку на прежнее место и продолжил обыск. Больше ничего интересного обнаружить не удалось, если не считать окурка от сигареты «Астор», закатившегося в щель между полом и плинтусом. Курил ли Михаил Чаплыгин? И если да, какую марку предпочитал?

В дверь постучали, Кремер открыл. Вошел Иван Медников с бутылкой «Мартеля» в правой руке и бокалами в левой.

– Надеюсь, Олег, вы простили меня окончательно, – сказал он, усаживаясь в кресло и разливая коньяк. – Давайте выпьем и забудем эту дурацкую историю.

– Уже забыто, – ответил Кремер.

Медников опрокинул свой бокал залпом и тут же налил еще. Кремер только слегка пригубил и поставил бокал на стол. Полез в карман за сигаретами, наткнулся на полную пачку и сунул руку в другой карман. Ага, вот в этой пачке осталась только одна.

– Какая досада, – произнес Кремер, вытаскивая смятую пачку. – Последняя сигарета…

Медников тут же достал початую пачку «Астора».

– Пустяки, старина. Курите, не стесняйтесь.

Они задымили. «„Астор“, ну и что, – подумал Кремер. – Окурок мог оставить сам Чаплыгин и любой из постояльцев до и после него. Горничные убираются в номерах, но этот окурок можно было найти, только если что-то искать. Но он не выглядел старым…»

– Вы надолго в Хабаровск, Олег? – Голос Медникова вывел Кремера из задумчивости.

– Пока не знаю. Я здесь по делам… Не исключено, что уеду завтра утром.

– Какая жалость! – Медников рассмеялся. – Всегда так. Стоит познакомиться с приличным человеком, как он тут же куда-то исчезает… Э, да вы совсем не пьете, старина. – Он опрокинул второй бокал. – Вроде ищете какого-то друга, а?

– Да, Мишу Чаплыгина. – Кремер отпил из своего бокала. – Да вы, наверное, видели его. Может быть, даже с ним разговаривали. Недели полторы назад он жил в этом номере.

– Полторы недели? А, нет. Я только позавчера приехал из Самарской губернии. Вы там бывали?

Кремер виновато улыбнулся:

– Не пришлось.

– Жаль. Если вы не бывали на моей родине, вы не бывали нигде. Новореченск – слышали, наверное? Нефтяная столица! Я нефтяник… Будете, так непременно заезжайте ко мне. Просто спросите Ивана Медникова – меня там все знают. Ну, обещаете?

– Обещаю.

Медников раздавил сигарету в пепельнице.

– Простите меня, старина. – Он поднялся. – У меня тут тоже кое-какие делишки. Может, загляну к вам вечерком. Бутылку дарю вам. – Видя, что Кремер собирается возразить, он протестующе поднял обе руки. – Нет, нет! Я виноват перед вами, так хоть это примите.

На прощание Медников стиснул руку Кремера и исчез.

Кремер вынул найденный окурок и положил его рядом с окурком Медникова. Они были похожи, как близнецы. «Если вы не бывали на моей родине, вы не бывали нигде…» Бывал ли «на родине» сам Иван Медников? В бытность сотрудником ФСБ Кремеру довелось руководить в Самарской губернии сложной операцией, для которой пристальное изучение места действия было просто необходимо. Нет там города Новореченска, а «нефтяная столица» называется Новокуйбышевск. Подзабыл нефтяник название родного города…

Надев пиджак, Кремер спустился в холл и подошел к портье.

– Скажите, вот Иван Медников… Мы сейчас познакомились… Он давно здесь живет?

– Да не очень давно… Подождите, я уточню. – Он заглянул в книгу, видимо, воспоминание о чаевых Кремера действовало. – Он приехал двадцать пятого мая.

Двадцать пятого. За день до исчезновения фургона, а не позавчера. Да, Иван Медников – во всех отношениях интересная личность.

– Ах, вот что… А я не мог отделаться от мысли, что недавно видел его в Комсомольске… Что ж, значит, это был не он. У вас есть скотч и ножницы?

– Скотч?

– Клейкая лента.

– У меня нет. Вон киоск, может, там есть.

– Спасибо.

Кремер приобрел в киоске рулончик прозрачной клейкой ленты, сувенирные дамские ножнички, телефонную карточку и возвратился к двери своего номера. Наверху, поперек зазора между дверью и косяком, незаметными квадратиками скотча он приклеил волос. Потом он вышел из гостиницы, подошел к уличному телефону и набрал домашний номер Чаплыгина. Ответил усталый женский голос.

– Слушаю.

– Михаила Чаплыгина, пожалуйста.

– Ах, Михаила Чаплыгина… Подите вы к черту.

Кремер опешил.

– Извините…

– Нету этого разгильдяя, нету! Больше недели болтается неизвестно где! Сами его ищите, если вам приспичило! Дружки…