Сперанский

[1] Ф. Ф. Вигель в своих «Записках» следующим образом характеризовал этого человека: «Другой, слишком известный Михаил Леонтьевич Магницкий, всегда ругался дерзко над общим мнением, дорожа единственно благосклонностью предержащих властей. Это один из чудеснейших феноменов нравственного мира. Как младенцы, которые выходят в свет без рук или без ног, так и он родился совсем без стыда и без совести. Он крещен во имя архангела Михаила; но, кажется, вырастая, он еще гораздо более, чем соименный ему Сперанский, предпочел покровительство побежденного архистратигом противника. От сего бесплотного получил воплощенный враг рода человеческого сладкоречие, дар убеждения, искусство принимать все виды. Если верить аду, то нельзя сомневаться, что он послан был из него, дабы довершить совращение могущего умом Сперанского, и, вероятно, сего другого демона, не совсем лишенного человеческих чувств, что-то похожее на раскаяние заставило под конец жизни от него отдалиться. В действиях же, в речах Магницкого все носило на себе печать отвержения: как он не веровал добру, как он тешился слабостями, глупостями людей, как он радовался их порокам, как он восхищался их преступлениями! Как часто он должен был проклинать судьбу свою, избравшую Россию ему отечеством, Россию, не знавшую ни революций, ни гонений на веру, где так мало средств соблазнять и терзать целые народонаселения, столь бесплодную землю для террориста или инквизитора! Он был воспитан в Московском университетском пансионе, писал изрядно русские стихи и старее двадцати лет оставил Россию. Пробыв года два или три за границей при миссиях венской, а потом парижской, возвратясь, он стал коверкать русский язык и никогда уже не мог отвыкнуть от дурного выговора, к которому себя насильно приучил. Когда я начал знать его, он был франт, нахальный безбожник и выдавал себя за дуэлиста; но был вежлив, блистателен, отменно приятен и изо всего этого общества мне более всех полюбился».

[2] О Франце Ивановиче Цейере Ф. Ф. Вигель писал: «Маленький, чванный, тщедушный сиделец из нюрнбергской лавки, Цейер был также действительным, хотя довольно безгласным, членом сего общества; это, как говорят французы, был бедный черт, добрый черт. Он славился знанием французского языка, потому он сделался нужен Сперанскому, который взял его почти мальчиком жить к себе в дом; он оставался потом почти целый век при нем вроде адъютанта, секретаря или собеседника, и на хвосте орла паук сей взлетел наконец до превосходительного звания».

[3] Историк М. П. Погодин писал в своей статье, посвященной реформатору: «Сперанский работал с неистовством. По осьмнадцать часов в день сидел он за своим письменным столом и неестественным образом жизни расстроил свой организм до такой степени, что желудок не мог у него варить без возбудительных средств, спина не могла разгибаться».

[4] По формулярному списку Сперанский получил чин тайного советника 30 августа 1809 г. В исторической литературе иногда называют датой получения им этого чина 3 августа 1808 г.

[5] Данное назначение состоялось 17 апреля 1809 г.

[6] Комиссия для рассмотрения финляндских дел была создана 19 мая 1802 г. для разработки проектов управления территорией Финляндии, отошедшей к России по Абосскому мирному договору 16 июня 1743 г. (провинция Кюменогорская с Нейшлотом, Вильманстрандтом и Фридрихсгамом). Председателем ее был И. А. Тейльс. Сперанский начал заниматься делами Финляндии с момента назначения на пост товарища министра юстиции, то есть с 16 декабря 1808 г. К этому времени территория этой страны в результате победы России в войне со Швецией оказалась под властью российского императора. Юридически вхождение Финляндии в состав России было закреплено русско-шведским мирным договором, заключенным 5 сентября 1809 г. Но документы, оформлявшие систему управления в Великом княжестве Финляндском, предоставлявшие ему широкую автономию, собственные представительные учреждения и другие элементы конституционного строя, стали разрабатываться с ноября 1808 г. Некоторые планы по обустройству Финляндии в составе России были изложены 16 марта 1809 г. императором Александром I в его выступлениях при открытии и закрытии финляндского сейма в Борго. Тексты этих выступлений писал Сперанский. Именно Сперанский вел по поручению российского императора переговоры с политическими деятелями Финляндии по вопросам организации управления этой страной. В своих проектах политического устройства Финляндии, которые в общем своем объеме составляют целый том, Сперанский исходил из того, что «Финляндия есть государство, а не губерния». Он способствовал сохранению в этой стране местных органов власти и туземных традиций. За эти заслуги перед Финляндией Сперанскому был предложен диплом на финляндское дворянство, но он отказался от него.