Сперанский

Я был сегодня у графа Сперанского и истинно обрадовался положению, в котором его нашел. Голос и наружность его очень поправились, и сам он совершенно доволен приметным восстановлением сил. Я пробыл у него часа полтора в неистощимой беседе. Он собирается выехать на днях в первый раз к государю и принялся уже серьезно за дело…

Из дневника М. А. Корфа. Запись от 23 января 1839 года

7 февраля 1839 года в Санкт-Петербурге выдалась на редкость скверная погода. Но именно в этот день Михайло Михайлович вздумал совершить прогулку. Напрасно отговаривали его от данной затеи: он ушел из дома, довольно долго ходил на ветру и, конечно, сумел простудиться. Вследствие простуды затаившаяся в нем болезнь восстала с новой силой. 8 февраля Сперанский лег в постель и больше не поднялся с нее.

Перед самой кончиной его лицо стало просветленным. Его дочь Елизавета, сидевшая рядом с ним, услышала, как он сказал: «В тот день я словно наяву увидел истинную Красоту, сияющую и внутренним и внешним блеском». Елизавета все поняла: ее отец прощался со своей женой, с которой он никогда в душе своей не расставался [3].

Поутру 11 февраля 1839 года сердце Сперанского прекратило свое биение.

На следующий день в дневнике будущего его биографа М. А. Корфа появилась запись: «Светило русской администрации угасло».

Весть о смерти Сперанского понеслась по России, вырвалась в Европу. На нее откликнулось каждое сколько-нибудь солидное периодическое издание. «В начале 1839 года скончался в Петербурге государственный человек, которого жизнь принадлежит к необыкновенным явлениям в истории, — сообщала немецкая газета «Альгемайне цайтунг». — Кто видел всеобщее участие, возбужденное его кончиной, тот должен был понять, даже не зная покойного, что это такой удар, которому сочувствует целое государство. Мы говорим о смерти графа Сперанского. Сперанский обязан был судьбе одними высокими способностями, утонченною организацией души и многими тяжкими испытаниями; но самому себе обязан он всем, чего достигнул… Каждый был глубоко растроган смер-тию этого человека, когда чрез несколько дней торжественные похороны его приближались к Александро- Невской лавре, первому приюту его молодости в столице, когда тело его внесли под позолоченным балдахином в те самые ворота, куда за полвека прежде вступил он бедным, неведомым, беззащитным юношей, с одними своими отличными дарованиями и с благородною самоуверенностью в душе!»

* * *

Однажды, находясь уже в довольно зрелом возрасте, он в порыве откровенности сказал своим приятелям, что перейти из духовного звания в светское и поступить на службу в государственное управление заставила его жажда учения. «Я надеялся, — признался он, — ехать за границу и усовершенствовать себя в немецких университетах, но вместо того завлекся службою».

Еще он признался как-то в том, что всякий, кто к нему привязывался, неизбежно страдал более или менее. «Никогда, ни в какую эпоху жизни, не привязывались ко мне душевно люди счастливые, да и сам я к ним не прикасался»,— говорил Сперанский.

Закончим же этими словами повествование о нем. Есть в людской жизни законы, но не бывает среди людей судей. Потому как судить — не значит еще быть судьей. Судить означает быть осуждаемым, возможно, даже в большей мере, чем тот, кого судишь. Приговор, выносимый тобою кому-либо, — это в первую очередь тебе самому твой собственный приговор!

Основные даты жизни и деятельности Михаила Михайловича Сперанского

1772, 1 января —в семье настоятеля церкви в сельце Черкутино Владимирской губернии Михаила Васильевича и его супруги Прасковьи Федоровны родился сын Михаил.

1781— Михаил принят на учебу в первый класс Владимирской духовной семинарии. При зачислении в состав семинаристов не имевший фамилии попович был записан под фамилией Сперанский.

1788, июнь —Михаил Сперанский завершил обучение во Владимирской духовной семинарии, окончив седьмой, философский класс. Владимирская семинария объединена с Переяславской и Суздальской семинариями. Новое учебное заведение помещено в Суздале. Михаил Сперанский переезжает в Суздаль для обучения в богословском классе.

16 декабря— Михаил Сперанский направлен на учебу в Санкт-Петербургскую главную семинарию.