Читаем Сперанский полностью

Император Александр находился в те дни на международном конгрессе в Лайбахе [4]. 25 марта Аракчеев отправил туда с фельдъегерем письмо, в котором изложил содержание своего разговора со Сперанским.

«Г-н Сперанский приезжал в Петербург 21 числа после обеда к вечеру, — сообщал граф императору. — По утру 22-го числа рано прислал ко мне д. с. с. (действительного статского советника. — В. Т.)Цейера с объявлением о своем приезде и с просьбою назначить ему того же утра час, в который бы он мог приехать к первому ко мне. В первом часу, по назначению моему, он приезжал ко мне и между прочими разговорами делал мне следующие три вопроса, на кои просил утвердительнейше моего мнения:

1. Вопрос: Представляться ли мне во Дворец к императрицам?

Мой ответ: Вы приехали сюда Сибирским генерал-губернатором, а все генерал- и военные губернаторы обыкновенно в первое воскресенье представляются, следовательно, я не нахожу причины, дабы и Вы не должны были следовать сему всеобщему порядку.

2. Вопрос Сперанского: писать ли мне о приезде своем к Государю?

Мой ответ: Государь о приезде вашем будет извещен чрез обыкновенный рапорт Военного губернатора о всех приезжающих в столицу; но естьли вы рассудите и сами особым письмом донести Государю Императору о своем приезде, то сие еще никак не противно общему порядку вещей.

3-й Вопрос г-на Сперанского: как ему вести себя: принимать ли к себе всех, кто будет приезжать или по собственной моей склонности вести жизнь уединенную?

Мой ответ: сей вопрос очень трудный, и его решить можете одни сами сходно вашему желанию, а может быть, по опытам…»

Возможно, разговор двух сановников действительно состоял из подобных вопросов и ответов, но верится в это с трудом. Скорее всего, граф Аракчеев скрыл от императора Александра истинное содержание своего разговора со Сперанским.

Небольшой дом у Таврического сада, из которого в ночь на 18 марта 1812 года его увезли в ссылку, Михайло Михайлович продал вскоре после того, как был назначен сибирским генерал-губернатором. Немногим ранее, как уже говорилось, им было продано за 140 тысяч рублей имение Великополье. 25 сентября 1820 года он сообщал X. И.Лазареву: «В течение одного года я продал на 215 т. р. имения и из денег сих не видал у себя ни одного рубля. Все пошли на уплату долгов. Это лучший ответ тем, кои искали или предполагали у меня богатство». Петербургский дом был продан, таким образом, за 75 тысяч рублей.

После своего возвращения в столицу Сперанский вынужден был снова, как это было в молодости, нанимать себе жилища в чужих домах. Сначала Михайло Михайлович проживал некоторое время в доме А. А. Жерве на Малой Морской улице, затем поселился в доме Неплюева на Фонтанке около Летнего сада [5]. В сентябре 1823 года он переедет в дом у Армянской церкви, расположенный на Невском проспекте [6].

24 марта 1821 года Сперанский послал императору Александру сообщение о своем прибытии в Санкт-Петербург и о том, чем намерен в ближайшее время заняться: «По Высочайшему соизволению, прибыв в С.-Петербург, имею донести, что в губерниях, Высочайше мне вверенных, дела, от местного управления зависящие, имеют установленное движение. До того времени, как обстоятельства дозволят представить Высочайшему Вашего Императорского Величества усмотрению собранные мною сведения, я займусь здесь предпочтительно двумя предметами: 1) устройством питейного сбора, 2) устройством соляного управления».

Ожидая возвращения государя из-за границы, Сперанский занимался разбором бумаг по сибирским делам, писал трактаты, письма, ходил в театр и в гости к старым и новым знакомым. «Все ко мне здесь весьма добры, но положение мое тем труднее: ибо на всех угодить невозможно. О возвращении Его Величества нет ничего верного. Все слухи не имеют твердых оснований, и мы все живем в надеждах от одного курьера до другого», — писал Михайло Михайлович X. И.Лазареву 15 апреля 1821 года.

Император Александр возвратился в Санкт-Петербург лишь 26 мая. Назначил прием Сперанскому сначала на 30 мая [7], но, почувствовав недомогание, перенес его на более поздний срок. 29 мая начальник Главного штаба Его Императорского величества князь П. М. Волконский сообщил письмом графу Аракчееву из Царского Села: «Государю Императору угодно, чтоб ваше сиятельство приказали дать знать Г-ну Сибирскому генерал-губернатору Сперанскому, что Его Величество не может принять его завтрашний день по причине болезни своей, а изволит назначить ему день в первый раз, когда ваше сиятельство изволит быть к Государю с докладом». Этот день пришелся на 2 июня. Тогда же и состоялась первая после возвращения Сперанского в столицу встреча его с императором Александром.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии