Сперанский

За весьма короткое время — уже к концу 1816 года — новый Пензенский губернатор разработал на основе сведений, предоставленных местной полицией, и чертежей местного землемера конкретный план благоустройства территории города Пензы и тотчас же принялся за его практическое осуществление. Данный план делился на статьи «общие» и «особенные». В «статьях общих» говорилось: «Во всех улицах ветхие заборы должны быть исправлены и приведены в такой вид, как около дома и сада господина губернского предводителя, и все должны быть выкрашены желтою краскою; колодцы на улицах или исправить и вместо оцепов поставить колесо на двух столбах и сделать обрубы с крышками, выкрасив их желтою краскою, или же вовсе уничтожить и выровнять. Полисады перед домами ветхие снести. Поперечные мосты в проулках сделать все одинакие во всю ширину улиц так же точно, как на базарной площади, и выкрасить, а по сторонам мостов от канавок сделать надолбы». В «статьях особых» Сперанский расписал порядок благоустройства каждой городской улицы и площади. Так, относительно Верхней городской площади в плане говорилось: «Площадь выпланировать, от собора лес и кирпичи убрать, так чтобы к 1 маю все было чисто». Планом Сперанского предписывалось снести «неуклюжие строения», выровнять улицы, отремонтировать дома и т. п. [4]Надзор за исполнением плана благоустройства городской территории Пензенский губернатор поручил местной полиции, но и сам постоянно следил за тем, как идут работы. В результате через два года Пенза изменилась по сравнению с 1816 годом неузнаваемо: загроможденные и грязные прежде площади стали просторными, улицы чистыми, дома красивыми.

Верный своей идее о первостепенной важности просвещения для будущего России, Сперанский активно взялся за организацию в Пензенской губернии уездных училищ.

16 января 1817 года Михайло Михайлович сообщал из Пензы графу Аракчееву: «Пребывание мое здесь день ото дня становится лучше и тверже. И в малом круге есть много упражнений». К весне Сперанский настолько втянулся в пензенские дела, что решил окончательно остаться в этой губернии. Одолжив деньги, он купил здесь небольшое имение Хоненевку.

Пристрастие мое к здешнему краю основано на причинах весьма твердых. Здесь, в первый раз после пятилетнего моего странствования нашелся я в некоторой свободе, без подозрений и надзора и с уверенностию быть кому-нибудь и сколько-нибудь полезным. Присоедините к сему, что край сей и сам по себе есть действительно край благословенный как по плодородию земли, так и по свойству людей. Не скрою от вашего сиятельства, что помышляю даже о продаже Великополья. Купив здесь деревню в 300 душ, сделав, следовательно, долги, не знаю еще, могу ли оборотиться в них одною продажею петербургского дома.

Из письма М. М. Сперанского к А. А. Аракчееву. Пенза. 27 марта 1817 года

* * *

Желание стать пензенским помещиком возникло в Сперанском не только вследствие того, что земля была здесь плодороднее, чем в Новгородской губернии, и позволяла получать с имения больший доход, но и потому, что он нашел здесь круг людей, общение с которыми могло скрашивать его жизнь и на которых он мог в тяжелых обстоятельствах опереться. Это были, в первую очередь, родственники его друга А. А. Столыпина, составлявшие один из самых знатных и влиятельных в Пензенской губернии дворянских кланов. Богатые помещики, они ценили искусство, литературу, музыку, старались детям своим дать самое лучшее образование.

Глава клана Столыпиных — отец Алексея Аркадьевича — Алексей Емельянович Столыпин являлся в 1787–1789 годах пензенским губернским предводителем дворянства [5]и одновременно предприимчивым купцом, состоятельным помещиком. К началу 90-х годов XVIII века ему принадлежали только в Пензенской губернии шесть сел и деревень с 1046 крепостными крестьянами обоего пола, а также дома в Пензе, Москве и Петербурге. Был у него свой театр, в котором актерами состояли крепостные [6].