Спектакль

Натали аккуратно закрыла ящик, задвигая людей и события повседневного Парижа, сохраненных в печати. Она последовала за месье Патинодом в его кабинет молча. Когда она зашла, он поднял палец и сделал шаг обратно в коридор.

Он отослал Арианну с каким-то заданием и вошел в кабинет, закрывая за собой дверь.

– Месье Ганьон сказал мне, что вы хотите поговорить.

Ее лицо залилось краской, пока она усаживалась на стул.

– Правда? – «Что именно он сказал?»

Месье Патинод положил руки в карманы и подошел к окну. Он смотрел в него так долго, что Натали показалось, будто он о ней забыл. Она посмотрела в сторону закрытой двери, чувствуя себя неуютно из-за затянувшегося молчания.

– Он не рассказал никаких подробностей, только то, что вы узнали об участии своей тети в экспериментах Энара и что у вас есть вопросы, на которые он не знает ответов. – Месье Патинод отвернулся от окна и встал к ней лицом. – А еще он отправил вас ко мне не из-за газетных статей, а из-за того, что я один из Озаренных.

Слова, слетавшие с губ месье Патинода, никак не совпадали с представлениями Натали об этом человеке, главном редакторе Le Petit Journal, который имел склонность к нервным жестам и всегда торопился.

У него магические способности?

– Я… я никогда бы не подумала. – Все ее восприятие месье Патинода было изменено одним предложением. Может, у нее есть сторонник? Ее переполняло волнение. Вот он, ее первый шанс поговорить с кем-то, кто пережил этот опыт и не сошел с ума. Ей нравилось, что он был прямолинеен, а не как мама. Он не боялся говорить об этом.

– Мы повсюду, – сказал он, разводя руки. – Мужчины, женщины, всех классов, религий и профессий. Невозможно их узнать, больше нет. Остальное общество имеет… разные мнения об этом. Некоторые из нас хвастаются своими способностями, другие их прячут, но большинство, полагаю, где-то посередине, независимо от того, сохранились ли у них способности.

– В чем ваш дар? – Натали наклонилась вперед. – Он у вас еще есть?

– Да. Я знаю, правду человек говорит или нет.

Она помедлила в удивлении, будто он наложил на нее заклинание.

– Вы… можете читать мысли?

– Нет, – ответил он, – это сложнее: я способен понять намерения, скрывающиеся за тем, что люди говорят или пишут. Слышу слова и голоса как музыку. Правда мелодична; ложь полна неправильных нот, очевидных ошибок в симфонии. Чем грубее ложь, тем более фальшивой мне слышится нота.

Это звучало странно, но вероятно. Как и ее собственная загадочная способность.

– Покажете мне?

– Я буду задавать вам вопросы, – сказал он, складывая пальцы домиком. – На некоторые отвечайте неправду, на остальные – правду.

– Хорошо.

– Ваше второе имя?

– Франсис. – Правда: так звали ее бабушку. Хотя ей имя не нравилось, но бабулю она очень любила.

– Ваш любимый цвет?

– Розовый. – Ложь. Ей не нравится розовый.

– Последняя книга, которую вы прочитали?

– «Франкенштейн». – Нет, она еще не дочитала.

Он снова поглядел в окно.

– Ты сказала правду, потом – ложь, затем – полуправду. Полагаю, ты еще не дочитала книгу.

– Все верно. – Она сглотнула комок в горле, во рту пересохло. Она могла ему доверять. – Месье, мне нужно кое-что вам рассказать.

– Да?

– У меня тоже есть особая способность.

Он резко повернул голову.

– У тебя? Я думал, ты спрашиваешь потому, что… Ну что ж, – он поправил очки, – что ты имеешь в виду?

Значит, Кристоф и правда не рассказывал месье Патиноду, так же как и Натали не рассказал о даре месье Патинода. До этого момента она не была уверена, знает ли месье Патино, и ждет ли, пока она сама скажет; его реакция была слишком резкой и честной, чтобы быть притворством. Кристоф заслужил еще больше доверия за то, что не поведал месье Патиноду ее секрет, а просто устроил им разговор.

– Это началось вскоре после того, как я начала писать репортажи из морга… – И, как и Кристофу, она рассказала ему все о своих видениях.

– Ну конечно, – ответил он, потирая висок. – Теперь все складывается.

– Да?

Он пожевал губу.

– Ты как-то написала, что одна из жертв «испытывала ужас» перед смертью. Я попросил тебя изменить это, помнишь?

– Помню.

– Я знал, что ты писала правду. – Месье Патинод становился все более оживленным с каждым словом, как ученый на пороге открытия. – То есть я понимал, что ты не просто предполагаешь, – очевидно, что это было бы и разумной догадкой, – а каким-то образом знаешь. Я, конечно, не мог сообразить, как это возможно, и должен признаться, что я немного… опасался тебя.

Она вспомнила его странное поведение и как неуютно ей было из-за этого. Ей и в голову не приходило, что это была реакция на ее собственное поведение.

– Прошу прощения, если как-то это показал, – добавил он поспешно.

– Могу вас понять, – ответила она, а затем, помедлив, чтобы собраться с мыслями, рассказала месье Патиноду о том, как узнала об экспериментах Энара, как поняла, что тетя Бриджит – одна из Озаренных. Она также рассказала ему про склянку с кровью и как Кристоф приставил к ней полицейское сопровождение. Он слушал, качая головой и теребя свои очки.