Спектакль

P. S. Надеюсь, ты меня пока не разлюбила, а также что понимаешь, насколько важно мне было узнать, как ты проводишь лето. Много-много раз я думала о том, что предпочла бы учиться печь пироги, или гулять по городу, или дразнить Роже вместе с тобой, или проводить день на пляже вместо все этого. Прости меня.

Закончив письмо, Натали была уже очень утомлена и почти сразу заснула. А проснулась с уверенностью и готовностью говорить с мамой. Может, наконец у нее будут ответы насчет тети Бриджит, о ней самой. Она мысленно подготовилась принять правду.

Вложила найденный вчера газетный листок в свой дневник и захватила его с собой на кухню, куда вошла с улыбкой. Мама заканчивала завтрак и не подняла на нее взгляда.

– Что ты вчера вечером делала в моей комнате?

Видимо, у мамы тоже были вопросы. Натали надеялась, что это будет один из тех случаев, когда мама забудет о своем «позже поговорим».

– Я тебе говорила. Я пошла туда за Стэнли.

– Не лги. – Мама посмотрела на нее: в глазах ее было разочарование.

Натали вспыхнула.

– Я кое-что искала, бумаги, которые папа как-то принес домой.

Мама подняла бровь, ожидая продолжения.

– То, что тебе Бриджит написала давным-давно, когда она была в доме мадам Плуфф, прямо перед тем, как… переехала.

Что бы мама ни ожидала услышать, но точно не это.

Натали спокойно заговорила:

– Кое-что меня заставило задуматься о том дне, и я вдруг вспомнила все подробности и не могла не поискать. Я боялась, что ты меня поймаешь, не знала, что делать, когда ты вошла, и почему-то испугалась и наврала. В ящике была газета, и я ее взяла. Та, где написано о вашем бракосочетании.

Она передала маме старую газету.

– Не надо было там шнырять, – сказала мама, нахмурившись. – К тому же можно было просто спросить меня об этих бумагах.

Мама была права. Можно было спросить и нужно было спросить ее о бумагах. Но эти видения, это любопытство все прокляли, заставили Натали громоздить одну ложь на другую. Это началось с уклонения от вопросов месье Ганьона с того самого судьбоносного дня с Одетт. Скрывать от мамы и скрывать еще больше от Агнес. Даже в ссоре с Симоной, которая знала почти все, ей пришлось удержаться и не рассказать ничего об угрозе Темного художника. И не было ли то, что она выбросила сосуд с кровью, также ложью, даже если только по отношению к себе самой?

– Мне жаль. – Натали поймала мамин взгляд и села за стол. – Так… что насчет бумаг тети Бриджит?

Мама слегка обернулась через плечо, будто смотрела в прошлое.

– Большую часть того, что она написала, было не разобрать. Папа настоял на том, чтобы все равно сохранить записи, и принес их домой. На следующий день они пропали.

Что-то в маминой речи: ритм, глухой тон, горечь проглоченной боли – подсказали Натали, что она коснулась неприятного воспоминания.

– Пропали?

– Он сказал, что сжег их.

Она прикусила губу изнутри.

– Я об этом даже не думала.

– Почему ты вообще думала о них? – Мама скрестила руки. – Все эти годы ты просто принимала как есть и тетю Бриджит, и место, где она живет. А теперь задаешь все эти вопросы.

– У меня есть еще один, – сказала Натали, стараясь, чтобы голос не дрожал: – Учитывая то, что я прочитала.

Она перевернула газетный листок и указала на статью об Энаре:

– Это.

Мамино лицо окаменело.

– Что такое?

– Думаю, тетя Бриджит была одной из его пациенток. – Наконец те слова, которые за ночь чуть не прожгли дыру в ее языке, вышли наружу. – Я права? Ей делали такое переливание крови? Поэтому она оказалась в психиатрической лечебнице?

Мама не отрывала глаз от газеты. Она медленно подняла голову, сцепила руки с непослушными пальцами и откинулась на спинку стула.

– Нет.

Натали уставилась на нее.

– Я тебе не верю.

– Мы не будем об этом говорить.

– Нет, будем! – Натали скрестила руки. – Почему это нет?

Мама сжала руки крепче, большие пальцы впились в кожу.

– Откуда это взялось? Этот допрос? Это поведение? Я не позволю тебе так со мной разговаривать. Я твоя мать, а не Симона.

Сердце кольнуло. Мама не знала о ее ссоре с Симоной, что было еще хуже.

– Значит, это мне полагается быть у Св. Матурина.

Мама всплеснула руками.

– Вот так странный вывод. О чем ты говоришь?

– «Озарение». Тетя Бриджит писала это слово в своих бумагах. И оно здесь, в статье, слова о «приходящем озарении» – Натали побарабанила пальцем по газете. – Тетушка заявляет, что у нее было озарение, что ей являлись в видениях будущие преступления, которые она пыталась предотвратить. Затем, полагаю, она сошла с ума в какой-то момент, как люди, о которых написано в статье. Я неправа?

Одним стремительным движением мама отодвинула стул и встала. Она зашла за стул и крепко схватилась за спинку, будто ей нужна была поддержка. Она посмотрела на свои шрамы и выдохнула.

– Нет, ты права. Все, что ты сказала, – так и было.