Спасти СССР. Инфильтрация

– Садись, Рич, и давай балуйся с надувной куклой, пока не овладеешь ею, как своей пятерней. – Он глумливо хмыкнул. – А ты, Синти, иди ищи на себя два одинаковых плаща. Парик под тебя у меня в коллекции найдется, так что стричь не будем. И не трясись ты так, курица!.. – прикрикнул он.

Часы показывали девятнадцать тридцать.

– Ну что, хлопцы запряжены, кони напоены? – Фред опять озадачил оперативников непонятной русской идиомой и припрятал полупустую литровую бутылку «Джека Дэниелса» в тумбу стола. – Все, валите по домам, завтра выходной. И спасибо, – добавил он в спины, – четко сработали, молодцы.

Когда за последним оперативником закрылась дверь, он прогулялся до окна и, открыв форточку, задумчиво втянул прохладный воздух. Картинка никак не складывалась, словно в ней отсутствовал важный фрагмент. Вернулся к столу и снова заперебирал толстую пачку свежих отпечатков с материалами из успешно изъятого сегодня тайника.

Совершенно очевидно, что с той стороны сидит профессионал. Выход на Синти, первое сообщение с указанием на тайник, контроль получения, выбор удобного места размещения тайника со слепыми зонами на подъездах, таблица для дальнейшей связи – все говорит о хорошей школе.

Но материал – ну очень странный… Не профильный. Ладно, забросим в Лэнгли, пусть передадут смежникам из Управления по борьбе с наркотиками. Это их хлеб, может, пригодится.

Фред сделал еще один глоток чуть теплого кофе и поморщился. Интересно, где хоть эти дыры находятся – Кали и Медельин? И что это за чуваки такие: братья Очиа, Хосе Гача, Пабло Эскобар? Легкая озабоченность не проходила.

Ему было неведомо, что сегодня его личное колесо истории, столкнувшись с небрежно брошенным под него камешком, уже выскочило из колеи. Фреду, как и любому человеку, в будущем угрожает целая куча маловероятных опасностей, от автокатастрофы до сосульки на голову. Но в этом списке уже нет той шальной пули, что была пущена темной ночью девяносто третьего года пьяным грузинским ополченцем вслед не остановившейся на горной дороге машине. Она бы, иронично фыркнув через пламегаситель, радостно сорвалась в череде своих сестриц с обреза ствола и, пролетев несчастные восемьдесят метров, как бы шутя нарисовала входное отверстие под правым глазом резидента ЦРУ в Грузии Фреда Вудроффа, оглянувшегося в этот роковой миг назад. А дальше, игриво кувыркаясь сквозь мозги, протанцевала бы до затылка, вежливо стукнулась в кость и понеслась гулять дальше, а вслед ей из развороченной головы плеснул бы на сидящего впереди Эльдара Гоголадзе, руководителя охраны президента Грузии, фонтан из крови и мозгов цэрэушника.

Но этого уже не будет.

Глава 11

Перед майскими в кинотеатрах пошло сразу два фильма из тех, что потом еще долго будут вспоминаться как золотой фонд советской классики: «Двадцать дней без войны» с Гурченко и Никулиным и «Аты-баты, шли солдаты…» Быкова. Я вытащил Паштета, а через него и Зорьку, на оба.

Светка была со мной демонстративно холодна, пока не забывала об этой своей позе, и тогда возвращалась симпатичная, то озорная, то жизнерадостная, то сентиментальная девчонка. При расставании она вспоминала о принятой роли, но играла ее неубедительно, без огонька, чем была смущена. Похоже, ее начало понемногу отпускать. Или это я выдаю желаемое за действительное?

Пашке неожиданно понравился фильм «Двадцать дней без войны». Он недовольно проерзал в кресле первые минут десять, а потом намертво прикипел к экрану и всю дорогу домой был необычно молчалив и серьезен. Взрослеет, что ли…

На меня обе картины опять мощно надавили, но иначе, чем в прошлый раз. Я почувствовал себя карликом, под шумок дезертирующим с плеч гигантов, и маялся от внутренней неустроенности и предощущения разлуки с дорогими людьми.

Пытаясь отвлечься, перекачивал по брейнсерфингу мегабайты данных и планировал свой проект в мелочах. Подробный план торговли на десять лет вперед записал сокращенной прописью, которой брокеры лет через тридцать будут передавать друг другу ордера, и зашифровал по Плейферу, благо этот метод не очень трудоемок.

Благословенный мир восьмидесятых сулил мне к концу десятилетия позицию самого богатого человека в мире с большим отрывом от совокупного капитала следующей десятки.

Одновременно начал проработку сети брокерских и банковских счетов, планируя спрятать концы в мутной водице Британских Виргинских островов, азиатских и арабских банков. Да и европейских «помоек» хватает.

Как-то набрался храбрости и нырнул в воспоминания о мире кремлевских инсайдеров периода приватизации, после чего, чуть не умерев от омерзения, составил список из двадцати самых наглых пиявок, а в плане оргмероприятий появилось формирование своего убойного отдела. Не раз и не два, когда тоска накатывала особо сильно, я мечтал о том, как буду отдавать туда приказы.

Все в моих планах вроде неплохо сходилось. Но маета не отступала.

Воскресенье 1 мая 1977 года, 09:30

Ленинград, Измайловский проспект