Экрам был опытным оператором, он мог одновременно фокусировать камеру на чем-то - но и "держать" общий фон, понимая, что происходит. Он заметил движение... точнее не заметил - почувствовал, мозг отметил, что что-то происходит - и он навел камеру, чтобы посмотреть... как оказалось, это один из солдат вытолкнул вставку, приводя автомат G3 в боевое положение и направляя его на находящихся всего в нескольких шагах Президента и начальника Генерального штаба...
Раскатистый треск выстрелов... спугнутые вороны... сбитые как кегли в кегельбане люди... кровь на граните.
Хлопок одиночного выстрела - прервал раскатистое стакатто автомата - и он, через видоискатель камеры - увидел брата...
В студию - они ворвались как воины Чингисхана, чуть не снеся дверь.
- Давай, быстро!
Кто-то "раскочегаривал" оборудование. Принесся главный редактор новостей - пожилой, полный, одышливый...
- Вы чего?!
- Президента убили!
Собственно, Экрам не был уверен, что он именно убит - но вряд ли кто-то выживает после очереди в упор.
- Вы что?! Как?!
- Мы все засняли! Все - здесь!
- Надо готовить экстренный...
- Вы что?! Только с согласия соответствующих властей...
- Власти - нет! Власть - кончилась на той площади!
Кто-то в углу уговаривал директора
- Мустафа-ага, ну это же отличный материал, его купят все, в том числе и CNN. За валюту. Мы станем знаменитыми...
Кто-то занял кресло редактора
- Монтируем!
- Давайте сначала посмотрим...
На экране снова возникла площадь... гранит. Звука не было, его писали отдельно и надо было потом "сводить".
Безмолвная трагедия...
- О, Аллах... - потрясенно сказал старый и много чего повидавший директор, когда увидел как солдат стреляет в президента - о Всевышний Аллах...
Камера сменила ракурс... человек с пистолетом.
- Это ведь твой брат... - сказал кто-то
Кто-то мастерски остановил кадр... Мохер улыбался. Он... улыбался.
И все они - люди, которые годами жили в авторитарной стране... при военной диктатуре, когда за слово, дело, даже за выражение лица можно было ответить по полной - сразу все поняли. Хотя никто и не проронил ни слова... при диктатуре люди быстро учатся понимать и общаться без лишних слов. Все всё поняли...
- Давайте, вырежем это - сказал директор новостных программ - готовьте новостной сюжет на две минуты. Сводите звук.
И в этот момент - раздался топот. Топот солдатских сапог...
Солдаты - плохая опора для власти. Да они неприхотливы и подчиняются приказам. Но они не умны. Никогда - в современном обществе солдаты не смогут навязывать свою волю гражданам.
Ворвавшиеся в студию солдаты - были злы и растеряны, как и их офицер, их отправили на задание, толком ничего не объяснив. Офицер кричал только - где кассета!? Где кассета!?
И тогда Мустафа-ага, старый и много повидавший директор - совершил то чего они от него не ожидали - никто. Мустафа-ага, который безжалостно резал и вымарывал все, что могло показаться крамолой, Мустафа-ага который был предметом насмешек всех молодых и ни во что не верящих журналистов на студии - Мустафа-ага шагнул к аппаратуре и достал кассету.
- Вот кассета, уважаемый офицер - сказал он - это государственная телестудия. И мы чтим закон и власть и подчиняемся ей
Это была не та кассета...
Когда белый микроавтобус Тойота, в который его втолкнули - въехал на городские улицы, Экрам понял, что многое, очень многое изменилось.
На улицах было много людей, они выходили, пели и обнимались. Машины тормозили, гудели... он не знал, что с ретранслятора государственной телерадиокомпании, на Турцию и на весь остальной мир - только что ушла та кассета, видео с площади, видео совершенного убийства. И это видео тяжело потрясло весь мир...и весь народ Турции.
Но народ... весь, одномоментно - вдруг понял, что он свободен.
- Включи радио - приказал офицер, когда они застряли в пробке
Водитель ткнул в приборку
Экрам Синвар - откуда только силы взялись - сумел в наручниках толкнуть дверь и вывалился на проезжую часть вместе с солдатом. Неуклюже поднявшись - бросился бежать
- Ах ты сукин сын! - крикнул офицер - за ним! Не стрелять! Его приказали доставить живым...
Выбежавшие солдаты - в считанные секунды догнали лавирующего между машинами Экрама, схватили. Он больно ударился о какой-то капот...
- Сукин сын! - взревел подоспевший офицер - сейчас я тебе покажу