Спасти Адмирала

— Передайте на «Микасу», — ровным голосом сказал контр-адмирал Дэва сигнальщику, — «Атакован русскими крейсерами, веду бой. Прошу Вашего разрешения выйти из строя и контратаковать противника на контркурсах» — не успел сигнальщик нанизать флаги на фал, как и у «Такасаго» вышло время его жизни. Сначала контр-адмирал увидел, как по русским с сильным недолетом выстрелила кормовая его восьмидюймовка. А ведь это орудие страдало от отсутствия точности, а не дальнобойности, значит, русские каким-то образом вели огонь с совсем уж запредельных дистанций. Потом на «Такасаго», как и раньше на «Ёсино», обрушился шквал русского огня и металла. Только конец его был куда более скорый и страшный. Откуда-то на корме, скорее всего, из элеваторов подачи боеприпасов к восьмидюймовому орудию, в небо рванул столб радужного пламени высотой больше сотни футов. Про себя Дэва заметил, что: — «так горит только кордит». Несколько секунд спустя до корабля докатился громовой свист и рев, в котором контр-адмиралу слышались торжествующий хохот демонов, получивших сегодня богатую жертву. Меньше чем за пять минут контр-адмирал лишился половины своего отряда, а русские крейсера и не думали останавливаться. В бинокль был видно, что теперь стволы их орудий смотрят на «Читосе». Это не морские хищники, нет, это морские крейсера-убийцы, выбравшие сегодня жертвой его отряд. Почему же молчит Того… — с отчаяньем думал Дэва с другой стороны, понимая, что несправедлив к своему командующему, просто тот еще не успел ответить, слишком уж медленен разговор с помощью сигнальных флагов. Вот над мачтами «Микасы» поползли какие-то флажки.

— Господин контр-адмирал, — подошедший сигнальщик поклонился, — вице-адмирал Того дает вам свое разрешение.

— Поздно, — с горечью произнес Дэва, наблюдая, как «Читосе» исчез за стеной разрывов. — теперь у меня остался только «Касаги». Но долг самурая тяжел как гора, а смерть легка как перышко. Идэ-сан, — обратился он к командиру крейсера, — передайте на машину, пусть дадут самый полный ход, да и пусть инженер-механик надежно заклепает клапана, сдается, их уже не придется расклепывать. Рулевому лево на борт, циркуляция на шестнадцать румбов с минимальным радиусом. Идем в атаку на контркурсах. Я надеюсь, вся команда этого доблестного корабля готова умереть за своего императора? Так, как уже сделали их товарищи на «Ёсино», «Такасаго» и «Читосе»? — ответом ему был крик банзай, собравшихся на мостике офицеров.

Крейсер уже ложился в циркуляцию, когда марсовый закричал.

— Головной русский крейсер выпустил мину! Идет на «Якумо»!

— Какая может быть мина за восемьдесят кабельтовых? — пренебрежительно подумал Дэва, — этот смерд совсем помешался от страха смерти. — потом послышался нарастающий шум, и контр-адмирал все таки глянул в море, остолбенев. То, что с дьявольским грохотом и воем молнией пронеслось под водой мимо борта его крейсера, оставляя позади себя не тоненький след пузырьков, а широкую быстро тающую вспененную колею, никак не могло быть миной Уайтхеда. Никакая мина Уайтхеда не сможет двигаться вдесятеро быстрее самого быстроходного корабля, ничто сделанное руками человека не сможет вот так вспарывать воду как бритвой. Впервые адмирал почувствовал обреченность. Мы воюем с демонами, а их победить нельзя. Это конец… С болезненным любопытством контр-адмирал наблюдал, как тянулся к «Якумо» белопенный указующий перст. Вот он воткнулся в борт, прямо под средней трубой и исполинский взрыв разломил лучший броненосный крейсер Объединенного Флота пополам. Это было последнее, что Дэва-сан видел в своей жизни. На «Касаги» уже обрушился рой русских снарядов. Взрывная волна от фугасного снаряда, перебившего фок-мачту у основания, подбросила его бесчувственное, кувыркающееся тело далеко вверх, а потом с размаху шлепнула о холодные воды Желтого Моря.

Теперь контр-адмирал Дэва был мертв, и унес в свою морскую могилу, все свои мысли и догадки. Вообще из личного состава третьего боевого отряда этот день не пережил ни один человек. А события продолжали катиться дальше, как катится с горы горная лавина.

14 марта 1904 года 08–48 по местному времени

Окрестности Порт-Артура, 20 миль юго-восточнее Ляотешаня.

Боевая рубка БПК «Адмирал Трибуц».

Капитан первого ранга Карпенко Сергей Сергеевич.