Спасительница Зейна (ЛП)

- Там пленных хорошо кормили. Люди ходили чистыми, и врачи следили за их здоровьем. На первый взгляд барак выглядел как современная больница со всем нужным медицинским оборудованием, имеющимся в начале 1940-х годов. Любой случайный посетитель ничего страшного не увидел бы, только две дюжины заключенных, одетых в больничные белые одежды, а не в полосатую тюремную униформу, которую носили их сокамерники в других бараках. Но эти мужчины и женщины не считали себя счастливчиками; каждый из них желал, чтобы их никогда не забирали из кишащих паразитами бараков, где содержались остальные евреи, цыгане, гомосексуалисты и политические заключенные. Если бы они знали, какая судьба их ждет, то с радостью вернулись бы к тяжелому труду, который ежедневно выполняли другие, более удачливые. - Зейн почувствовал, как Портия в ожидании затаила дыхание. - Но у них не было выбора. Они выбрали мою сестру Рейчел и меня в 1942 году, через два года после того, как мы вошли в лагерь. В тот день, когда нас привезли в исследовательские бараки, я в последний раз видел родителей. Не знаю, что с ними случилось после этого. - Успокаивая, Портия погладила Зейна по руке. - К тому времени мои волосы были не длиннее половины дюйма, но они сбрили и то, что осталось, чтобы крепить электроды, которые использовались для экспериментов. Главным врачом был доктор Франц Мюллер. Под его руководством работали еще четыре врача. Чтобы он не приказал, те исполняли. Никто не подвергал сомнению его методы. Даже комендант лагеря, полковник Герман Пистер, не вмешивался. У Мюллера была свобода действий. Его официальным приказом было проведение экспериментов, которые помогли бы немецким военным в лечении раненых солдат. И главным образом, этим занимались все врачи, не только в Бухенвальде, но и в других лагерях, таких как Освенцим и Маутхаузен. Мюллер оказался жестоким, как Менгеле, и безумным, как сам фюрер. Но хуже всего его одержимость двумя вещами: бессмертием и высшей расой.

- Боже мой, я всегда думала, что многие из этих историй - просто слухи.

Зейн покачал головой.　

- Заключенные были его подопытными кроликами, на которых он мог экспериментировать. Жестокость была частью программы. Вначале он испытывал порог боли, которую мог вынести человек, нанося травмы, порезы, ожоги и побои, чтобы определить, на что способно человеческое тело. Затем эксперименты стали более жестокими - пересадка костей, мышц и нервов от одного заключенного другому... без использования анестезии; эксперименты с переохлаждением, чтобы выяснить, когда наступит гипотермия, и при какой температуре тела она станет необратимой. - Зейн почувствовал, как Портия вздрогнула, будто физически почувствовала холод, о котором он говорил. - А эксперименты с травмами головы были одними из самых жестоких: заключенных привязывали к стулу и наносили неоднократные удары молотком по голове. Кровь стыла в жилах от тех криков, а итог эксперимента оставался неизбежным: необратимое повреждение мозга и последующая смерть. Мюллер прошелся по сотням заключенным. Они для него были одноразовыми. Когда он переходил все возможные границы и убивал подопытного, просил охранников привести ему еще из других бараков. Запасы были безграничны. С каждым днем на поездах приезжало все больше пленных, становившихся скотом. Бухенвальд не был лагерем смерти, но заключенные за пределами исследовательских бараков умирали так же быстро, как и те, над кем ставились эксперименты, и те, кто работал на оружейных заводах, от полного истощения и недоедания. В конце концов, Мюллер получил достаточно данных, чтобы продолжить испытания. Он знал пределы того, как далеко может зайти человеческое тело, прежде чем оно сломается и погибнет. Но хотел большего. Он вводил заключенным разные препараты, проверяя, что именно поможет подопытным терпеть больше боли, продержаться дольше или сделает их сильнее. Все для того, чтобы продвигать идеологию Рейха: создать высшую расу людей, которые превосходили других, чтобы она могла править миром. От уколов умерло столько же, сколько от побоев и других травм.

Портия вздохнула.　

- Как эти бедные люди так долго продержались?

Зейн взглянул на нее.