Спасителей не выбирают

Поборов желание как минимум вышвырнуть бесполезные куски непонятно чего под ближайший куст, Хаггар, скрестив ноги, уселся у обложенного камнями кострища и задумался. Древних способов добывания огня он не знал. То есть слышал когда-то, что древние люди умели это делать, но кто в здравом уме занимается подобной ерундой, когда создана уйма разнообразных артефактов, большинство которых — самозаряжающиеся? Только какие-то на всю голову больные историки, к которым Хар, по понятным причинам, не относился.

Перед светлым магом такой вопрос бы даже не встал, а как разжечь огонь без подручных средств, будучи теневиком, — вот это уже интересно. Но Хаггар не был бы собой, сломайся он на таком пустяке.

Брусника вернулась вскоре и застала странную картину: ее найденыш с умиротворенным и явно довольным видом сидел у кострища, в котором на тонких веточках плясало пока слабое, но вполне бодрое пламя. Все бы ничего, но сухой мох, который женщина специально берегла для растопки, так и остался лежать в стороне, а самого чужака окружало пространство странно посеревшей и голой земли, покрытой непонятными шаманке рисунками настолько, насколько мужчине хватало рук дотянуться из его нынешнего положения.

— Что случилось? — потрясенно выдохнула Руся, разглядывая жутковатую картину. — Что это за рисунки?!

— Ничего не случилось. — Хар с некоторым недоумением пожал плечами. — Не люблю прикидывать в уме, а письменных принадлежностей нет, пришлось вот так изгаляться.

— Что — прикидывать? — окончательно потеряла нить разговора Брусника.

— Я не владею стихиями, зато неплохо разбираюсь в пространственной магии, а посчитать в уме нужное искривление сложнее.

— Что? — потерянно уставилась на него Руся.

— Я не могу призвать пламя или уплотнить воздух, чтобы создать подходящую линзу, но можно добиться того же эффекта, искривив пространство в нужной точке.

— Но зачем все это?!

Может, Хаггар и объяснил с его точки зрения доступно, но женщина не поняла ни слова. Точнее, отдельные слова-то она как раз поняла, но смысл фразы упрямо ускользал. Шаманка благоразумно не стала за ним гоняться и попыталась зайти с другой стороны.

— Чтобы разжечь огонь, — снисходительно пояснил чужак.

Брусника несколько секунд смотрела на него недоверчиво и подозрительно, пытаясь понять, шутит он над ней сейчас или говорит серьезно. Говорить она ничего не стала, просто взяла немного мха и отложенные магом палочки. Опустившись напротив своей находки на колени (наступать на странные шаманские узоры она избегала), ловко чиркнула одной палочкой о другую и высекла сноп искр, попавших на трут. Мох затлел. После этого женщина выразительно уставилась на собеседника.

— Дикари, — с непонятной интонацией процедил тот, недовольно скривившись, и раздраженным жестом повел рукой над своими рисунками. За ладонью потянулось облачко легкой пыли, линии растаяли.

Что именно произошло, Брусника не поняла, но испортившееся настроение мужчины от нее не укрылось. Меньше всего она хотела с ним ругаться, особенно после вчерашних событий и своих вчерашних раздумий, поэтому, начав потихоньку возиться с приготовлением еды, мягко проговорила:

— Не сердись, пожалуйста. Ты же говорил, что там, откуда ты родом, все совсем по-другому, но об этом сложно помнить постоянно, особенно вот в таких мелочах. Главное же результат, а я… просто очень удивилась этим рисункам и встревожилась. Решила, в мое отсутствие произошло что-то нехорошее.

— Да ладно, хоть мозги немного размял, — хмыкнул Хаггар, смягчаясь. Кажется, слова она подобрала правильно.

Окончательно с реальностью мужчину примирил готовый завтрак. Маг искренне опасался получить какую-нибудь диетическую бурду или, хуже того, выяснить, что местные жители поголовно вегетарианцы, но нет, обошлось. Наваристая густая каша с мясом, состряпанная маленькой шаманкой в грубом (к слову, глиняном) котелке, оказалась не просто сытной, но еще и вкусной, хотя и совсем несоленой; видимо, помогли какие-то травы, добавленные к крупе.

Сородичи Брусники хоть и кочевали, но все равно занимались земледелием. Лес пестрел широкими прогалинами, и люди, приходя весной, сеяли на них злаки. Благодаря помощи шаманов те всходили и приносили плоды, а иные семена и травы засыпали ровно на цикл. Потом люди уходили, и жизнь возобновляла свой привычный ход. Кочевников было слишком мало, чтобы они могли всерьез навредить лесу своим вмешательством, и поэтому тот их терпел.

Руся же только с умилением наблюдала за удовлетворением здорового аппетита своего пациента, сама она ограничилась пресной лепешкой и куском сыра, как раз шаманы старались мясом не злоупотреблять. А после завтрака женщина повела заметно подобревшего чужака к обещанному озеру. Не привыкший ходить босиком, Хар двигался достаточно медленно, но его спутницу это не смущало. Зато по дороге она, указав ему направление, могла собирать нужные травы, почти не отставая.