Спасителей не выбирают

— Думаю, да, — решила Брусника. — Если все хорошо, я схожу в поселение за едой и одеждой для тебя, а то твоя вся пришла в негодность, она буквально рассыпалась в руках. Вот только… — пробормотала она и запнулась. Потом все-таки спросила: — Ты хочешь пойти прямо сейчас?

— Почему нет? — Мужчина озадаченно нахмурился.

— Ну-у-у, — протянула шаманка, качнулась вперед, почти прижалась. Ее ладонь двинулась с его колена вверх по бедру, на бок, на грудь… — Ты исправиться обещал, — выдохнула она в подбородок своей находки — выше просто не дотягивалась.

На мгновение Хаггар совсем растерялся, не понимая, когда он успел такое пообещать. А потом сообразил, о чем речь, и расхохотался. Наивность и непосредственность, конечно, имеют свои недостатки, но вот именно сейчас поведение женщины ему чрезвычайно понравилось.

— Ну, раз обещал, конечно, прогулка может подождать, — сквозь смех согласился он, перехватил ладонь рыжей дикарки и рывком подтянул женщину еще ближе, почти уронив на себя.

Брусника в ответ просияла довольной улыбкой и сама прижалась губами к губам мужчины, обвив его руками за шею и приподнявшись для удобства на коленях.

Долгой прелюдии в этот раз тоже не вышло. Продолжительное воздержание все-таки сказывалось: мужчине не хотелось изощренных удовольствий, не хотелось наслаждаться стонами и мольбами партнерши, а хотелось просто брать. Чувствовать предназначенный сейчас только для него жар женского тела, пить вкус чужого дыхания, двигаться, ощущая, как внутри нарастает напряжение, — и намеренно, старательно, с непонятным удовлетворением изо всех сил оттягивать финал.

Именно сейчас, в этот момент, ему наконец удалось добиться желаемого, выбросить из головы все воспоминания до единого и особенно остро ощутить себя живым, настоящим. Не обязанным всем и каждому магом уникальной силы и наследником древнего рода, не загнанной дичью, не затерянным в Междумирье полупризраком, готовым вот-вот исчезнуть навсегда, а человеком. Абстрактным, лишенным рамок морали, понятия долга, ответственности и жажды мести. Не озадаченным вопросами смысла жизни, высшего возмездия и будущих потерь сгустком живой плоти. Двуногим прямоходящим животным с выступившими на лбу, плечах и спине капельками пота, с бешено колотящимся сердцем и прерывистым хриплым дыханием.

А Брусника… Она, честно говоря, вообще никогда не задумывалась над проблемами бытия и морального выбора; просто жила так, как считала нужным. Сейчас же ей было хорошо, удивительно хорошо, и отвлекаться от этого ощущения на всякую ерунду женщина не собиралась.

…Спустя некоторое время Хар снова лежал на спине, сквозь легкий прищур разглядывая потолок и дыры в нем, и медленно поглаживал свою необычную любовницу по спине. Руся, устроившись на его груди, млела от этой немудреной ласки и пыталась убедить себя, что в поселение непременно нужно сходить, и желательно сделать это как можно скорее. Но все-таки не сейчас. Чуть позже. До заката ведь еще так далеко!

Мысли Хаггара в общем-то тоже были далеки от привычного сценария. Ни прошлое, ни будущее не тревожили мага, беспокоила его сейчас исключительно приземленная мечта о прохладном душе, на худой конец — о какой-нибудь местной речке. Но из-за общей расслабленности и нежелания шевелиться мысли то и дело норовили соскользнуть на нечто гораздо менее отдаленное, а именно — на особу в его объятиях.

В дни спокойной довоенной жизни эффектный теневик пользовался у женщин успехом. Его мрачность и загадочность привлекали многих, а если учесть, что к приятной внешности прилагался тяжелый кошелек (или наоборот?) и кавалером молодой владетель был не только галантным, но и щедрым, заполучить его в свои сети мечтали многие. Некоторые наивные мечтали женить его на себе, но таких мужчина, как правило, избегал. Промахнулся только один раз, но зато почти фатально. Более того, за ним прочно закрепилась репутация отличного любовника, не имеющего извращенных наклонностей, да и относился к женщинам, с которыми спал, Хар весьма мягко, почти по-дружески, прощая маленькие слабости и глупости.

Вот только похвастаться такой победой могли немногие. Мало того, что Хаггар был чрезвычайно разборчив, как любой человек, избалованный успехом. Он еще обладал одним качеством, которое, наверное, стоило бы занести в достоинства; во всяком случае, с абстрактно женской точки зрения. Дело в том, что Хар очень не любил менять женщин и предпринимал этот шаг только тогда, когда другого выбора не оставалось. Например, некая дама окончательно теряла связь с реальностью и вдруг пыталась сесть на шею, принимая хорошее отношение за готовность оказаться под каблуком. Или свободная вдова вдруг встречала некоего обеспеченного господина, готового не просто ублажать ее в постели, но повести в храм.

Впрочем, несмотря на эту неожиданную консервативность, приличный опыт для сравнения у Хаггара имелся, и сейчас мужчина занимался именно этим — сравнивал. И результат этого сравнения ему нравился, а если бы Брусника умела читать мысли, ее бы с ее собственническими замашками он вообще привел бы в восторг.