— Какие молодцы, вычислили меня, поймали, — с сарказмом протянул Хаггар. — Ты мне мораль пришел читать? А если я извинюсь и пообещаю так не делать, меня что, отпустят? Или ты надеялся своими увещеваниями заставить меня всерьез раскаяться и уйти в монастырь Светозарного, замаливать грехи? Нет, спасибо. Те ничтожества, от которых я избавил мир, этого недостойны. Вы пытались мне внушить, что все люди равны, все одинаково достойны жить. Это красивая сказка, не спорю, но, знаешь, логика подсказывает совсем другое. Нескромно говорить о себе, поэтому я приведу тебе один пример, пусть даже из жизни черни. Есть семья. Муж, жена и восемь детей от года до четырнадцати. С младшими возятся старшие, двое самых старших работают. Жена — прачка, чинит белье на дому, шьет и тащит на себе весь дом и всю семью. А муж пьет и бьет ее и детей — выпивает, засыпает, просыпается, с похмелья колотит, потом опять выпивает. Ты всерьез хочешь сказать, что эти двое одинаково достойные люди и они оба достойны одинакового отношения? Или ты думаешь, кто-то из этой семьи горевал о смерти папаши? Ты сам-то в это веришь, наставник? — Маг цинично ухмыльнулся.
— А чем так провинился Варун Дартар? Тем, что его жена спала с тобой, а он возражал? Беда не в том, что ты убил пару мерзавцев, а в том, что ты сам начал назначать виноватых, не вдаваясь в подробности, и совершенно заигрался в бога. Или ты скажешь, что в чем-то был виноват твой собственный ребенок?
— Какой еще ребенок? — мрачно спросил Верас.
— Нирана Артус, помнишь такую? Она пришла за помощью к нам, в Гнездо. Боялась тебя, и небеспочвенно. Но, знаешь, Воздающий все-таки наблюдает за людьми. Они выжили — и девочка, и ее сын, — и именно он после твоей казни унаследует и титул, и все остальное.
При этих словах Верас-младший — или, учитывая последнюю информацию, уже единственный, — сидевший до сих пор на койке, обхватив руками разведенные колени, прикрыл глаза и медленно опустил голову — не то в знак согласия, не то в задумчивости. На остальных убитых ему в самом деле было плевать, даже несмотря на то, что действительно не все из них являлись подлецами или преступниками, а кое-кого вовсе можно было назвать хорошим человеком. Но вот в этом случае…
Нет, он не вспоминал о той давней интрижке, ему не снилась в кошмарах решительная гордая брюнетка, да и нерожденного ребенка мужчина не жалел. Но где-то внутри с тех пор сидела заноза, которая в этот момент дала о себе знать. Не стыд, не раскаяние, но понимание — за некоторые поступки приходится платить, и вот это, похоже, один из них. Как только что правильно заметил Ассай, Воздающий — бог справедливости и правды, один из четверки верховных богов, действительно наблюдает за людьми и порой очень тщательно отслеживает такие вещи.
Кто знает, может, именно из-за той истории у Хаггара до сих пор не появился законный наследник? И он, и жена были абсолютно здоровы, ее наблюдал один из лучших целителей Кирмила, но… четыре выкидыша за три года, словно проклятие. И Верас с легкостью поверил бы именно в проклятие, не будь он сам теневым магом и не знай о проклятиях больше, чем все живущие.
— И все-таки чего ты от меня хочешь? Успокоить свою совесть? Дескать, сделал все, что мог? Уймись, наставник, моя репутация возникла не на пустом месте, но все подробности своих экспериментов и точное число их жертв я унесу с собой к Воздающему.
— Ты желаешь поговорить со жрецом? — бесстрастным тоном спросил Ассай после короткой паузы. Он и сам несколько раз успел задать себе вопрос о цели визита, но так и не нашел на него ответа.
Они действительно пытались изменить этого человека. Искренне старались наставить его на правильный путь, воспитать человечность и великодушие, но… доказательство их провала сидело сейчас по другую сторону решетки из хладного железа и спокойно смотрело на Гасара. Хаггар до сих пор считал себя вправе вершить судьбы и распоряжаться чужими жизнями, и даже перед лицом смерти он не спешил каяться и сожалеть о своих поступках.
Впрочем, нет, кое о чем он явно сожалел: о том, что в конечном итоге попался.
— Поговорить с каким жрецом? — раздраженно спросил Верас.
— Это традиция, — пояснил Ассай. — Приговоренным дается шанс воззвать к кому-нибудь из богов и попросить о милости.
— О милости? — недоверчиво переспросил младший маг, а потом губы его вдруг скривились в ухмылке. — А что, можно и попросить, раз традиция. Пусть придет жрец Незримого.
— Ты уверен? — вопросительно вскинул брови озадаченный таким выбором наставник.
Взывали обычно к Светозарному, богу милостивому и способному принять раскаяние. К Плетущему, творящему судьбы, в надежде избежать смерти. К Воздающему, если чувствовали себя невиновными. Иногда приглашали кого-то из низших богов и богинь — в зависимости от личных религиозных предпочтений. А звать бога смерти, с которым и так встретишься через пару часов…
— Это логично, остальные боги далеко, а он где-то здесь. — Хаггар выразительно обвел взглядом комнату. — Вдруг да снизойдет к своей ближайшей жертве?