Спаситель по найму. Истинный враг

Патрулирование проходило спокойно. За час разведчики не встретили ни одного степняка. Хотя не раз видели следы копыт, отпечатки сапог и ичиг. На краю небольшого гая вахмистр, хмуря брови, долго рассматривал объеденную траву и листву с нижних веток деревьев. Сержант нашел следы кострища, засыпанного землей. Кто‑то из солдат отыскал у кустарника наконечник стрелы.

Вудбог подкинул наконечник в ладони, недовольно буркнул:

— Дневка у них здесь была. Кого‑то ждали. Это не местное племя.

— С чего взял? — спросил Герман.

— Наконечник, — пояснил вахмистр. — Хорошо выкован, с зубцами, чтобы не вытащить из раны. У кочевников, что обитают поблизости, наконечник ромбовидный, сталь более темная. И еще. Видишь выемку сбоку? Это для яда. Степняки используют яд пауков, змей. Не сказать, что валит наповал, но человек болеет долго. А если без врачебной помощи, то и умереть может.

Вахмистр глянул на солнце.

— Скоро обратно поедем.

— А эта балка…

— Белая?

— Да.

— До нее две лиги на юг.

— Доедем?

— Доедем. Но в нее не полезем. Мало нас.

* * *

Вояж к Белой балке вышел неожиданно долгим. Головной дозор обнаружил кого‑то на горизонте. Вахмистр приказал остановиться и занять круговую оборону, а сам поскакал вперед.

Солдаты спешивались, коней отводили к узкому овражку, там же занимали оборону, беря всю округу на прицел. А заместитель Вудбога сержант Бертом вытащил из сумки малую подзорную трубу и приник глазом к окуляру.

Его примеру последовали наемники. Их оптика была гораздо мощнее, но и они ничего особенного не увидели. Правда, заметили вахмистра и солдат. Те что‑то рассматривали в траве и переговаривались. Герман хоть и с трудом, но умевший читать по губам, различил несколько фраз.

— Следы чьи‑то заметили. Гадают, сколько всадников прошло и сколько повозок.

— Караван, — пояснил сержант. — Мы немного не доехали до караванной дороги. Видимо, кто‑то прошел здесь. Только в какую сторону?

Разбирательство со следами затянулось. Потом вахмистр приказал сержанту взять трех солдат и двигать к балке.

— Мы следом. И внимательнее перед низинкой. Там кустарник густой, роту можно спрятать. Вплотную не подъезжайте.

— Сделаем.

Видя, что Вудбог чем‑то недоволен, Кир спросил, в чем дело.

— Прошел караван. Небольшой. Это перевозчики. Так вот, шагах в ста от дороги мы заметили другие следы. Кони не кованы, явно степняки. Следов боя не видно, крови тоже. Караван шел к нам. Но, похоже, не дошел. А куда он подевался?

— Свернул в сторону.

Вахмистр хмыкнул, хотел сказать что‑то едкое, но вспомнил, кто перед ним, и пояснил:

— С караванных дорог не сворачивают без крайней нужды! Эти дороги проложены лет восемьдесят назад. Каждый торговец, каждый перевозчик знает, где сделать остановку, где организовать ночевку, где взять воду и укрыть людей и лошадей от урагана и песчаника.

— От чего?

— Песчаник. Сильный ветер, который заносит песком и пылью человека за двадцать минут. Он может дуть хоть сутки. В Степи от него одно спасение — найти укрытие либо создать его. В овраге, в русле реки, у холма. Так вот, уйти с дороги — значит свернуть с безопасного пути.

Рассуждения опытного вояки Кир понимал, но упрямо повторил:

— На дороге их нет. Следы не ведут к границе. Два варианта: ушли обратно или свернули.

— Да, — вздохнул вахмистр. — Потому я и приказал проверить балку. Если куда и можно уйти, то только туда. Но там может сидеть большой отряд степняков.

— Большой — это сколько?

— Тридцать — сорок всадников. Это не обычная шайка из местного племени. Это воины. А нас мало. Если выйдет стычка — будет тяжело.

Кир переглянулся с Германом.

— Если дойдет до боя, мы немного уравняем шансы.

Он перекинул автомат с плеча на грудь и хлопнул рукой по подствольнику.

— Считай, десяток ружей и легкую артиллерию заменит.

Вахмистр покосился на оружие землян, но ничего не сказал. Подождав, пока сержант отъедет на полсотни шагов, скомандовал:

— Россыпью. Штуцеры наготове! Шагом!.. Пошли!

Солдаты рассыпались и образовали жидкую цепочку с интервалом в десяток метров. Наемники заняли позиции рядом с Вудбогом и переставили прицельные планки автоматов на пятьсот метров.

Всадник на коне — хорошая мишень. Не прыгает из стороны в сторону, не прячется за камнями, не исчезает за неровностями. Скачет себе и скачет… пуле навстречу. А если цель групповая — то просто мечта стрелка!

Но стрелять не пришлось. Сержант со своими солдатами осмотрел балку и дал знак — все уже спокойно. Через минуту наемники поняли, что значит у местных солдат понятие «уже».

* * *

В низине у высохшего русла стояли повозки с обрубленными постромками, с перебитыми колесами и вывороченными жердями перегородок. Тюки и короба разбросаны по земле, тут же лежали обрывки тканей, остатки одежды, походный скарб: котлы, треножники, мешки.

Тела людей валялись в стороне, все раздетые или в нательном белье, залитые кровью, с вывалившимися внутренностями, с раскроенными черепами, распоротыми животами.

Над этим «натюрмортом» витал тяжелый трупный смрад, вездесущие мухи роились над телами, мелкие черные птички‑трупоедки прыгали от тела к телу.