Спаситель Петрограда

Гиви Зурабович, сидевший перед камином, закутавшись в плед, жеманно ответствовал:

- Не надо шутить с нами, уважаемый. Вы сами знаете, что вас проверили вдоль и поперек. Итак, что вас интересует?

- Что-нибудь скорострельное для ближнего боя, винтовка с оптическим прицелом для дальнего - и, пожалуй, все.

Гиви Зурабович удивился.

- Это что - масштабная террористическая акция? Расстрел питерских рабочих? Мне сказали, что вы одного оборудования на миллион золотом возьмете.

- Если вы хотите поиметь хоть какую-нибудь выгоду, в ваших интересах предоставить мне то, о чем я попросил. Там видно будет.

Крокодил резко упал на живот и ударил хвостом наотмашь. Подкравшийся сзади с топором детинушка нелепо всплеснул могучими руками, и прежде чем он грузно плюхнулся на пол, челюсти Крокодила сомкнулись на запястье правой руки.

Вопль боли и ужаса был громкостью не меньше ста децибел. Откушенная кисть, выпустившая топор, исчезла в желудке рептилии.

- Гиви Зурабович, - поцокал Крокодил, - вы меня разочаровываете. Этого урку я оставляю себе, а вы мне предоставляете снайперскую винтовку армейского образца, ТТ-автомат и боеприпасы. Потом я с вами свяжусь. Деньги на Московском вокзале, в камере хранения.

Толстяк велел заткнуть Никиту, который орал, глядя на обкушенную руку, и, когда его увели прочь, спросил:

- Ну допустим, все будет так, как вы просите... Никита-то вам зачем?

- Съем, - ответил Крокодил. - Чего добру пропадать?

В конце концов Ивану все уши прожужжали про этого крокодила: и каждый-то его видел, и каждому-то он улыбался... Как крокодилы могут улыбаться? Вообще-то они и на задних лапах ходить не могут, и папиросы курить... Иван Филаретович стал подозревать, что является объектом грандиозного розыгрыша.

Вот и папенька: вернулся со службы и уверяет всех домашних, будто в метро на Василеостровской встретился с чешуйчатым гадом нос к носу.

- Ты, папа, правду говоришь или так, прикалываешься? - с подозрением разглядывая родителя, спросил Иван.

- Дерзишь, Филаретыч.

- Но ведь так не бывает.

В это время Машенька, домработница, спустилась со второго этажа и сообщила, что по телевизору показывают крокодила, того самого...

- Шанс убедиться, - сказал папенька.

Однако сын не поторопился:

- Ты же сам говорил, что нельзя верить всему, что показывают по телевизору.

- Брысь! - шикнул отец, и Иван с хохотом умчался в гостиную.

На экране мелькали кадры из жизни столичного гостя. Сообщалось, что он из Арабских Эмиратов, работает проводником-инструктором по водному туризму, женат, имеет трех детей - Тото, Коко и Лёлё.

- Как же вы, житель жаркой Африки, оказались в холодной российской столице? - спросил репортер.

Попыхивая папиросой "Беломор", крокодил ответил:

- Это такая экзотика.

На этом репортаж закончился.

Иван Филаретович открыл рот. Он ожидал, что такому необычному гостю должны уделить не три-четыре минуты, а по крайней мере полчаса. Что он - так и слоняется по Питеру ради экзотики? Откуда в Питере экзотика?!

- Папа, а что крокодилы едят? - спустившись в гостиную, поинтересовался Иван.

- Здрасте, пожалуйста! - Папенька оторвался от газеты. - Тебе сколько лет, Филаретыч?

Иван покраснел, однако не сдался:

- Но ведь это ненормально, когда хищник разгуливает по улице. Он же может напасть на человека и съесть его.

Папенька отложил газету в сторону.

- Ваня, я тебе сейчас одну вещь скажу, только ты не пугайся. Теоретически любой человек может напасть на себе подобного и убить его: тростью, перочинным ножом, голыми руками. Мало того. Ежедневно на службе я сталкиваюсь с людьми, которых, кажется, легче убить, чем объяснить им элементарные вещи. Встречаются также подлецы, склочники, лентяи, которых тоже порой хочется пристрелить. Может, начнем запирать всех в клетки, начиная с меня?

Иван задумался.

- Что же теперь, и на улицу выйти нельзя?

- Почему? - удивился папенька.

- Ну... - помялся Иван. - На меня ведь могут напасть...

- А почему до сих пор никто не нападал?

Теперь Иван озадачился не на шутку. Почему люди не бросаются друг на друга, действительно? Ведь это и в самом деле легко: удар - и нет человека. Правда, посадить могут...

- Боятся наказания? - Он поднял глаза на папеньку.

- Приехали! - Тот, похоже, всерьез расстроился. - Ты, получается, ведешь себя цивилизованно потому лишь, что мама или я можем оставить тебя без сладкого или даже отшлепать? Хорош гусь! Я-то думал, что мы друзья...

- Но мне ведь и в голову не приходит бесчинствовать, - стал оправдываться Иван.