Спаситель и сын. Сезон 2

— Не факт. И потом, говори, пожалуйста, пациенты, а не клиенты, это тебе не фирма и не булочная. Слушай, а это идея! Мы повесим объявление в булочной.

— Я нарисую на нем Чудика.

Они вошли в класс, думая только о хомячках. Впрочем, большую часть дня они только о них и думали. Поль тут же принялся за дело: перевернул лист с раскраской из «Звездных войн» и написал: «ОЧАРОВАТЕЛЬНЫЕ хомячки!»

Мадам Дюмейе начала неделю с новшества. В тот день, во вторник, она решила отказаться от пословиц, которые погружали детей в уныние, и принесла из дома книгу, чтобы читать им каждое утро по главе.

— Эту книгу подарили мне, когда я была еще девочкой.

— Вау! — выдохнул класс. — Такая древняя!

Мадам Дюмейе пожалела, что она не тот самый глухой, что не хочет слышать.

«Меня зовут Алина Дюпен, — начала она чтение. — Шестнадцатого августа мне исполнилось одиннадцать лет. Эстель двенадцать лет. Рике шесть с половиной. Мы живем на улице Жакемон. В доме номер тринадцать, как раз напротив двора угольщика».

Прочитав несколько страниц «Дома маленьких радостей»[51], мадам Дюмейе подняла глаза от книги, наслаждаясь тишиной. Кое-кто из учеников рисовал, двое задремали, Жанно украдкой сосал большой палец.

— Продолжение следует.

Класс ожил в ту же секунду, как только учительница с сожалением закрыла книгу.

— Поль, скажи, пожалуйста, что такого важного ты сообщаешь каждую секунду?

Тут мадам Дюмейе вспомнила, что нельзя постоянно угнетать мальчиков замечаниями, и подошла к парте, где сидели два приятеля. Поль поспешно перевернул раскраску.

— Рисуй на здоровье, — сказала ему учительница, желая поощрить в мальчике творческую жилку.

Поль, уже не прячась, показал учительнице объявление с нарисованным Чудиком, воистину шедевром анималистики.

— Значит, у тебя есть хомячки? Ты собираешься их продавать?

Луиза дожидалась сына после уроков, чтобы вместе пойти домой, на улицу Гренье-а-Сель, 9. Она никак не могла успокоиться после телефонного разговора с Жеромом. Он снова изменил детское расписание, сделал ей выговор за слишком дорогие ботинки для Поля и сказал, что не будет участвовать в покупке, отказался вести Алису к ортодонту, потому что Луиза не имела права записывать ее на его неделю, и т. д. и т. п. Луиза боялась ссор как огня и ничего ему не возразила. Но она никак не могла понять, с чего вдруг он так на нее взъелся. Ей и в голову не пришло, что Жером не находит себе места после того, как случайно столкнулся со Спасителем у дверей ее дома.

В школе прозвонил звонок. Ученики мадам Дюмейе всегда выбегали первыми.

— Мам! Мы на выходные у Лазаря? — еще не успев поцеловать маму, спросил Поль, чтобы на всякий случай удостовериться.

Теперь стало само собой разумеющимся, что мамины выходные Поль и Алиса проводят на улице Мюрлен.

— Да… То есть… нет, — промямлила Луиза. — Звонил папа, он хочет забрать вас в воскресенье утром.

— Нет! Не надо! — сразу расстроился Поль. — Это же все испортит!

Сама Луиза еще даже не успела сообразить, насколько все и вправду будет испорчено. У них просто не будет выходных. Нужно было не соглашаться, а напомнить Жерому, что они обсудили все пункты договора при участии адвоката. Она вздохнула, заранее чувствуя безнадежную усталость. И еще она чувствовала, что Жером настроился на скандалы. По поводу и без повода.

— Слушай! Со мной случилась очень странная вещь, — сказала Луиза, желая переменить тему. — Вы помните о старом месье Жовановике?

— Соседе, которого нет? — вмешался в разговор Лазарь.

Они с Габеном каких только объяснений не придумали, разумеется, не исключив и параллельный мир.

— Я только что его видела, — объявила Луиза.

Она обходила свой новый квартал, изучая, какие есть магазины поблизости, и на площади Старого рынка ее ждал сюрприз: на скамейке сидел и дремал месье Жовановик. Не узнать его было невозможно: седая грива, орлиный нос, лицо, изборожденное глубокими морщинами.

— Я не стала его будить и пошла за покупками, а когда вернулась, на скамейке никого не было. Но под скамейкой… — Луиза достала из кармана плаща черный кожаный бумажник, ветхий, потертый, совсем плоский, — …лежало вот это.

Мальчишки, толкаясь, просили:

— Покажи! Покажи!

— Осторожнее, — одернула их Луиза. — Это чужая вещь.

Но сама она уже заглянула в бумажник. И нашла совсем немногое: черно-белую фотографию молодого человека с девочкой, которую он держит за руку, медальон с изображением Святой Девы, карточку с расписанием бассейнов в Орлеане и листок бумаги, на котором красивым старомодным почерком было написано: