Спасибо, Томми (СИ)

— Какой, нахрен, Томми? Ты сам же сказал. И ты прав, я работал с ними, на них, засунул тебя и других сюда, в Лабиринт. Вот этими руками стер тебе память, слышишь? Смотри на эти руки, те самые, что ласкали тебя еще прошлой ночью. И губы, помнишь? Помнишь, как ты выгибался и просил еще и еще? Вижу, что помнишь. Вперед, Ньют. Так легко ненавидеть меня и себя за то, что запал на врага. Вот только я не враг тебе. Никому здесь.

…

— Ты знаешь, что я должен буду сделать?

— Перед закатом отведешь в Лабиринт? Попробуй. Почему бы и нет? Я просто снова попробую выжить, потому что…

— Томми, не надо…

—…потому что люблю тебя, идиот. Ты мне поверишь, если вернусь? Сможешь поверить?

* я никогда еще ничего так не хотел в своей жизни *

— Ты просто попробуй.

========== 28. Томас/Ньют ==========

Комментарий к 28. Томас/Ньют

https://pp.userapi.com/c639318/v639318352/14de7/3o1DJqGDZxc.jpg

Томас/Ньют

— Томми.

Губы (Томас помнит, они мягкие, гладкие, с привкусом винограда и мяты) чуть округляются, складываясь в имя. Имя, которое внутри этих стен ненавидят. Имя, что стало проклятием Глэйда, проклятием его обитателей.

Символом предательства, смерти.

— Томми, смотри.

И Томас смотрит. Не туда, в распахнутые врата Лабиринта, что дышит зловонием, чьи вздымающиеся в небо стены кажутся огромной пастью хищника, окровавленными клыками. Челюстью, что сомкнется в любую секунду, легко перекусывая пополам. Смотрит на него — на Ньюта. Тонкого, гибкого, светлого. На мальчишку, что запрокинул голову в небо, где слепящее солнце вот-вот скатится за серые, поросшие мхом и плесенью плиты, стремящиеся ввысь. Мальчишку, что чуть щурит глаза, поправляя лямку на плече.

Томас хотел бы сейчас ткнуться носом в его шею, вдохнуть аромат морской свежести. Он не помнит ни моря, ни влажного бриза, но уверен, что те пахнут именно так.

Пахнут, как Ньют. Его Ньют.

— Просто небо.

Передергивает плечами, а потом зависает на острых ключицах. Ньют всегда выдыхает шумно, когда Томас трогает их губами. А потом опускает светлые ресницы и зарывается пальцами в волосы.

Ньют, зачем ты пошел? Ты должен жить.

— Кажется, кто-то там, — неопределенный кивок в никуда, в сторону мифического выхода. Туда, где засели создатели Лабиринта и гриверов. Туда, откуда лифт привозит новых и новых мальчишек. Туда, откуда пришел его Томми, — кто-то там продлил световой день. Солнце давно должно было сесть, а врата — закрыться.

Закрыться, выпуская наружу полумеханических чудищ — плод воображения какого-то тронутого разума, не иначе. Чудищ, что в мгновение раздерут на кусочки оказавшихся ночью вне Глэйда.

Томас молчит, не то подыскивая верные слова для ответа, не то вовсе не находя в этом смысла.

Какая разница? Если все равно придет ночь, и мы тут умрем. Умрет Ньют.

— Все еще обижаешься? Томми, пойми…

Он знает все, что скажет мальчишка. Про несправедливость, неопределенность, необоснованную агрессию. Блять, он изучил все эти фразы за последние часы наизусть. Навязли на зубах, опротивели. Бесят.

— … это приговор — выгнать вот так из-за каких-то там воспоминаний, что вполне могут быть ложными, следствием яда. И даже если все правда, ты ведь в итоге пришел. Чтобы помочь, а не сдохнуть, как какой-нибудь кланкоголовый шнурок.

— Поэтому ты пошел, чтобы сдохнуть со мной, охуенное решение, Ньют.

Молчание звонкое и тревожное, как стальная паутина, натянутая над обрывом. Как пуля (откуда он помнит про пули?), просвистевшая у виска. Как сердце, замершее в груди под пристальным взглядом убийцы в прицел.

— Ты знаешь, что я не мог по-другому…

Не мог без тебя.

Не мог, обещал, даже клялся. Тогда, в далеком мечущемся свете костров, под огромными высокими звездами, кажущимися застывшими каплями серебряной крови каких-то неведомых ныне существ.

Губы горели от поцелуев, а горло саднило от глухих стонов и рыков. Пальцы почти раздирали одежду, а касания обжигали. И в живот будто кто-то засунул пылающую головню. Огонь, так много огня, все в огне. Как будто оба рухнули в жерло вулкана и вспыхнули, превратившись там в пламя.

И шепотом, выдохами, вспышками в венах:

«Обещай, обещай, что выживешь, что будешь рядом».

«Обещаю, Томми. Всегда. Только с тобой».

А потом снова и снова: «Пожалуйста, Томми. Пожалуйста…»

Не уходи.

**

— Мы выживем и найдем выход, Томми. Не сомневайся.

И как могу я не верить тебе, когда ты смотришь вот так? Будто в мире нет и не будет уже никого? Никого важнее.

— Откуда ты взялся такой? — нервный смешок куда-то в висок. Пальцы, поглаживающие лопатки.

Скольких я убил вот этими вот руками? А ты все еще закрываешь глаза и уши, чтобы не видеть, не слышать, не верить, не знать. Как-то так очень быстро я стал всем твоим миром. Важнее Глэйда, важнее каждого из парней.

Единственный, Ньют? Как же так.

— Надеюсь, ты поможешь мне вспомнить.

Надеюсь, я помогу тебе выжить.

«Пожалуйста, Томми».

========== 29. Ньют/Томми ==========

Комментарий к 29. Ньют/Томми

https://goo.gl/WtRV6V

Ньют/Томми, AU наша вселенная

Ньют касается.