Спасибо! Посвящается тем, кто изменил наши жизни

17.04.2009 Дорогой Н. Н.! Сорок минут назад вернулись из Монтре. Монтре произвел сильнейшее впечатление, об этом еще во вторник расскажу при встрече. Женевское озеро – необъятное, прекрасное. На другой стороне уже Франция, высоченные заснеженные горы. Довольно страшно смотреть. Внизу же, у озера, – все в цвету, все деревья цветут, которым положено, цветы всевозможные, невероятное многообразие. Город очень богатый, шикарный, роскошь бросается в глаза. Мы-то живем в более (гм) человеческом месте. В Монтре – отели-дворцы, казино, дорогие магазины, променады. (…) Я просто перечислю впечатления. Виноградники вокруг Монтре – горы, зеленые холмы, все в виноградниках, ухожено, труд вложен в каждый (буквально) сантиметр почвы. Памятник человеческому труду, терпению, усилиям. Вот вино и особенное! От которого сердце радуется и никогда не бывает плохо. Дальше. Отель, где жил Набоков. Он жил в пятизвездном отеле «Монтре Палас». Хозяин магазина роялей повел нас туда по моей просьбе (благо – рядом с магазином). Вид на озеро и горы (Францию). Я Вам открытки везу. Внутри все в югендстиле (у нас – стиль модерн, жалкое подобие – особняк Рябушинского, где Горький провел остаток дней). Роскошь невероятная. По мне – так и неприличная. Простите! Пишу по ощущениям. Магазины внизу самые дорогие, Гуччи там всякие, бриллианты, часы. Напротив отеля, у самого озера, сад с памятниками тем, кто жил в нем. Конечно, Набоков. Красивый породистый русский барин в брюках гольф, в горных ботинках, элегантном пиджаке, лицо – воплощение русского барства (нет сейчас таких, затосковала). Сидит лицом к озеру, погружен в себя. Памятник – чудо выразительности. На том же газоне – Элла Фицджеральд (певица), Рэй Чарльз… В Монтре есть также улица Игоря Стравинского. Живал там Виктор Гюго, Жан-Жак Руссо, неподалеку, в Веве, вилла семьи Чаплина (Чарли). На берегу озера большой памятник Фредди Меркури, надпись: «Любителю жизни, певцу». Там же поблизости Шильонский замок. Я думала, он мрачный, страшный. Нет, такой даже уютный. Открытку везу. Одно могу сказать: Набокову было хорошо. Воздух невероятной свежести, продукты питания чистейшие и натуральнейшие, виды из окон – шедевры гармонии и красоты. Вот – краткие впечатления. Иду спать. Следующая ночь – бессонная. Выздоравливайте скорее! Храни Вас Господь. Ваша Б. Л.

03.06.2009 (…) Иногда думаю: зачем? есть ли в страдании смысл? Потом опоминаюсь: все по воле Его. Терпеть и терпеть. При этом не думайте – я много веселилась (не могу без этого). Если перестану – значит, веселюсь уже в другом месте… На прощальном вечере в Калифорнии вспоминали фольклор 70–80-х годов: садистские стишки и все, что к ним примыкает. Я хохотала до слез. Там каждое слово – наповал! Во что вылилась эта вся совковая риторика, эта военная тема и рвотный рефлекс от «соплей в сиропе»! Это же только подумать! (…) Во время позавчерашней вечеринки всплыл харьковский стишок на тему Есенина «Ты жива еще, моя старушка…». Этот стих всегда мне казался уязвимым. Ну – кто так маме своей напишет?.. Типа – ну, жива, и ступай себе с Богом… Удивляло меня в нем что-то. И вот харьковский вариант:

Ты пишешь мне, что ты сломала ногу,
А я пишу: «Купи себе костыль».
И выходи почаще на дорогу,
Чтоб задавил тебя большой автомобиль.

Добрый совет любящего сына, короче. Как вся жизнь. В аэропорту Сан-Франциско аукнулось. Пристала ко мне тетка, чтоб я сумку с компом в багаж сдала. Ну – мы отбились. Довольно легко. И потом я тихо говорю (по-русски): «…Чтоб задавил тебя большой автомобиль…» Детского счастья хватило на полполета!

(…) И еще – от той волны неприязни очень хочется почувствовать, что есть на свете добро, тепло, обращенное ко мне. Ваша Б. Л.