Спасибо деду за победу

Прочертив перед собой полосками неяркого света фар, по улице неторопливо проехала обычная, хорошо знакомая полуторка. В кузове - люди в советских гимнастерках, в пилотках, с вещмешками... Человек десять.

Машина ушла на восток.

Пашка не знал, сколько они пролежали вдвоём, глядя в неторопливо светлеющее небо.

- Откуда ты узнал? - спросил Павлуха, глядя на семь мёртвых тел. Они так и лежали, рядком - их построили и просто покосили из автоматов. - Сержант и то не догадался...

Что было ему ответить? Как можно объяснить простому солдату ТОЙ войны то, что стало отлично известно "широкой общественности" много лет спустя?

Следовало признать: Пашка распознал диверсантов лишь потому, что знал - они могут тут быть. Если бы не знал - шансов раскусить обман не было. Уж точно - не у уставшего, не спавшего несколько ночей сержанта. Скорее всего, и их двоих не стали искать лишь потому, что никто из диверсантов не удосужился уточнить - все ли собрались? Да вдобавок, отсылал их за водой комсомолец с перебинтованной головой, а если вопросы и задавали - то сержанту...

- Почему ты взъелся на то, что я сказал "питерский"? - ответил Пашка вопросом на вопрос.

- Старорежимные замашки, - бесцветным голосом ответил длинный. - Город Ленина позоришь...

- Я от бабули научился, - парировал Пашка. - Она так привыкла, вот и я... привык.

- От бабули... - голос Павлухи-длинного дрожал. - Ты не внучек, а боец Красной Армии!

- И ты боец Красной Армии, - Пашка, кажется, наконец-то обрёл некое спокойствие. - А тот, что в машине, сказал - "стройте солдат".

Длинный осёкся. Внимательно поглядел на Пашку - так, словно видел его впервые. И тут же отвернулся:

- Ребят надо похоронить.

Не особо глубокую яму вырыли тут же, чуть в стороне от деревеньки, под старой берёзой. Земля была мягкой, копалось хорошо - оказывается, сапёрная лопатка годится не только для того, чтобы таскать её на боку, отстранённо подумал Пашка. Он работал совершенно механически, не думая, и, похоже, Павлуха-длинный тоже - судя по его абсолютно безжизненному лицу. Ещё бы - они с ребятами, судя по всему, были подразделением... и сейчас он хоронит не просто их - хоронит часть себя.

- Нам говорили про диверсантов, - не выдержал Пашка. Молчание давило ничуть не слабее, чем понимание того, что они в западне. - Политрук рассказывал, что есть у фашистов команды обученных людей. Из бывших белогвардейцев, предателей. Одетые в нашу форму, с нашим оружием - чтобы устраивать диверсии и сеять панику, если война начнётся...

- Что ж ты сержанту не сказал, - совершенно механически отреагировал длинный. - Надо же было наших предупредить, и других...

- А он бы поверил? - меланхолично спросил Пашка. - Ты вот не поверил. Пока не увидел...

Длинный помолчал. Пашка был кругом прав.

Яма получилась тесная и неглубокая - копать что-то более серьёзное было попросту некогда. Таща на себе совсем лёгкое тело лопоухого Петрухи, Пашка думал о том, какая странная, непредсказуемая и коварная штука - жизнь...

Сколько им было, этим пацанам? Лет по двадцать с небольшим. Кто-то из них хотел учиться, кто-то - строить светлое будущее. Кто-то, наверное - защищать страну. Не будет ничего этого - все они легли в безымянную могилу на третий день войны. На третий из почти полутора тысяч...

Постояв над закопанной могилой с полминуты, они нахлобучили пилотки и побрели к дому. И тут Пашку ждал новый облом - ни одной винтовки не было, видимо, диверсанты просто побросали их в свой грузовик. А вот это уже хреново - Пашка не был уверен, что в случае необходимости сможет выстрелить из реального, боевого оружия, но со своей холощёной "трёхой" он чувствовал себя не в своей тарелке. И тёзке ведь не скажешь - придётся фантазировать, как оказался на фронте с бесполезной железякой. А у длинного вопросы, судя по всему, и без того есть...

И ещё один возникнет прямо сейчас. Потому что иначе можно остаться без ног.

- Слушай, тёзка... Помоги портянки намотать.

Павлуха-длинный ничуть не удивился - видимо, проблема была распространённая. Удивился он, когда Пашка стащил сапоги и остался в чёрных тоненьких носках.

- Чему вас там учат, ленинградские, - проворчал он. - В носочках, как школьники... Внучек, ёлки-палки...

Пашка молча проглотил пилюлю - на этот раз прав был длинный. И не поспоришь ведь. Хорошо, что портянки хоть есть, причём новые.

Под руководством длинного портянки Пашка намотал хоть и не с первого раза, но довольно быстро - минут за пять. Ногам сразу стало уютнее - теперь, кажется, можно и полсотни километров пройти.

Вот только куда?

Бойцы вышли из дома, и Пашка ойкнул: уже достаточно рассвело, и по дороге тянулась вереница людей - видимо, тронулись в путь как раз с рассветом. Скрипели подводы - иногда попадались и они, влекомые понурыми лошадками.

Беженцы...

На реконструкциях они тоже бывали. Но выглядели... и так, и не так.

На тех мирных мероприятиях начала двадцать первого века от бредущих людей не веяло такой тоской и безысходностью.