Спасибо деду за победу

Протянув руку, Пашка потрогал металлические листы, из которых сварен (или склёпан?) корпус.

А это следы от чего-то, выбоины. Словно по металлу пальнули боевыми. Но это вряд ли, кто ж даст такую машину портить... Значит, для антуража.

Парень сделал шаг назад и брезгливо поднял левую руку - вляпался во что-то липкое. Чёрт, темно, ничего не разобрать... тут всё левое крыло машины извозюкано. Телефоном посветить, что ли...

Неяркий свет встроенного фонарика осветил крыло и ладонь, испачканную чем-то тёмно-бордовым, почти чёрным... и Пашка отшатнулся - он был почти уверен, что это кровь, хоть и не видел её ни разу пролитой в таких количествах.

Додумать он не успел.

- Эй, кто идёт? Стрелять буду, - раздался от деревни голос, и парень мог бы поклясться, что говоривший сам боится ничуть не меньше, чем он. А его самого, он чувствовал, вот-вот начнёт трясти - тяжело, как старинное ватное одеяло, наваливалось ощущение чего-то в корне неправильного.

- Это я, Пашка Соколов, - машинально пискнул он, соображая, что это - чья-то шутка или человек действительно готов выстрелить.

В ответ раздался смешок - другим голосом, более уверенным:

- Ишь ты... Иди сюда, руки подыми.

Подняв ладони на высоту плеч и чувствуя, что дорога то и дело новорит выскользнуть из-под ног, Пашка медленно пошёл к деревне - теперь он уже видел две фигуры, присевшие по обе стороны дороги, почти невидимые в полумраке на фоне этой то ли ржи, то ли пшеницы.

Вот оно. Вот оно, неправильное.

В Подмосковье не растут злаки - по крайней мере, в таких количествах. А тут - целое поле. Такое бывает только на юге - Кубань, Белоруссия, Украина...

Но это же бред. Никто не повезёт меня, сонного, на юг, да ещё и со всем реконструкторским барахлом.

И тем не менее - я здесь, если это не сон, конечно.

Вряд ли сон... Таких чётких снов не бывает.

Хаты. Вот что с крышами - они покрыты соломой! Плотными пучками соломы! Тогда... тогда это точно южнее. Вообще странно, соломой вроде дома кроют только в разных этнографических деревнях для туристов... Вон на крайней крыше - это ж гнездо аистов, точно! Ну, это-то ни о чём не говорит - они и в Псковской области есть...

Фигуры уже совсем рядом. Тот, что говорил вторым, встал, приблизился. Высокий. Пилотка, гимнастерка - и винтовка в руках. Точно такая же "трёха", как у самого Пашки, но с примкнутым штыком.

Тьфу ты. Пашка вздохнул с явным облегчением. Свои, реконструкторы! А он уж думал - сторож какой-нибудь с двустволкой, встречаются и такие...

- Свои, - чуть не рассмеялся он. - Ребята, я из питерского "Красного Знамени"...

- Мы-то свои, а вот ты кто такой... - неприязненно пробурчал долговязый, бесцеремонно снимая с Пашкиного плеча винтовку и вешая её себе на плечо. - Питерский... где и словечек таких нахватался. Топай, сержант разберётся. Петруха, будь здесь, сейчас кто-нить придёт вместо меня, - бросил он второму.

Пашка ничего не понял. С чего взъелся... этот? Ну питерский, и что?

- Там... кровь на броневике, - невпопад сказал он, идя по тёмной деревенской улице.

- Ещё бы, - ответил боец, и в голосе его ясно слышалась горечь. - Старшина в моторе ковырялся, когда этот стервятник прилетел. Там его и...

Боец замолчал, а вот Пашке стало не по себе ещё сильнее. Не видел он ни разу реконструктора, который отыгрывал бы образ настолько убедительно. Если только...

Если это не реконструктор. И сейчас не середина 2010-х.

От этого предположения Пашке стало не по себе - слишком уж невероятно оно выглядело. Но зато этот много раз описанный фантастами феномен отлично объяснял всё происходящее.

Как бы проверить?

А никак. Сейчас всё объяснится, когда я увижу сержанта...

Я попал. да, кажется, именно так это называется. Это не Подмосковье - это реально запад Белоруссии или Украины. И это и правда война - правда, неясно, какой год, где-то с сорок первого по сорок третий... Что там у бойца на гимнухе? Петлицы или погоны? Не видно...

Стоп. Западные области и свежеокровавленный броневик... Это сорок первый. Это же, мать вашу, самое начало войны!!!

Пашка почувствовал, что его начинает колотить. Только этого не хватало...

Зачем? Зачем я выглянул из траншеи? Зачем я поехал на фестиваль? Зачем я вообще ввязался в эту реконструкцию? Сидел бы сейчас дома, пил пиво с друзьями...

"История - штука тонкая", - мелькнуло в голове.

- Какое сегодня число? - не выдержал Пашка. - Контузило, плохо соображаю...

- Двадцать пятое, - буркнул долговязый. - Давай налево, в дом...

Двадцать пятое. Июнь или июль? Скорее, июнь - самое начало, ещё не началась истерика, народ не потянулся на восток. Или уже потянулся? Этим и объясняется ночная тишина - фашисты после первого внезапного удара воюют по графику, дают своим солдатам отдохнуть. Но продвигаются они быстро, за счет техники. Значит - либо мы уже в "котле"... либо вот-вот в него попадём. Скорее всего, ещё не попали - иначе фрицы уже хозяйничали бы в деревне. Блин, что же делать?

Изба непривычной формы. Сени... Так, смотрим по обстоятельствам. Главное - себя не выдать.