Спасибо! Дальше мы сами

Андрей Боев Спасибо! Дальше мы сами

Мяу! С характерным звуком, что-то прыгнуло на грудь Глеба. Естественно, это было не что -то, а Адам – его кот, но это нужно было еще сообразить с утра. Чтобы ему было легче соображать, Адам включил «мурлыканье» и полез своими усами ему в нос. Все! Все! Сообразил… В смысле проснулся.

Лучи восходящего солнца «скатывались» с горной вершины вниз, в «долину», прямо на Глеба. Вместе с ними, «скатилась» и порция морозного «горного» воздуха, обдав Глеба и его постель холодом. Перепад температур был явно больше 20 градусов. Но, буквально через несколько секунд, весь мороз «растаял», температура в комнате вернулась к обычной и Адам, убедившись, что его хозяин проснулся, свернул клубком рядом с ним.

– Неплохая иллюзия, температурный градиент слишком, мне кажется, а так ничего…

Глеб, «оператор реальности», так по окончании его обучения теперь называлась его профессия, по привычке выдал свое заключение. Стены его комнаты демонстрировали всю красоту восхода в неведомых ему горах. Каждое утро, Инф включал ему новую программу пробуждения, коих в достатке было в его памяти. Вот сегодня даже Адама подключил к этому. Психологическое состояние каждого работника Сферы было под полным ее контролем. Иначе было нельзя. Жизнь на таком удалении от собственной планеты, на Марсе, подразумевала полный контроль не только за физическим, но и за эмоциональном состоянием каждого работника. Этот контроль проявлялся во всем, включая одежду. Единственную одежду его одежду, рабочий комбинезон.

Да Глеб и не знал о существовании другого возможного варианта. Сколько он себя помнил, «Вторая кожа», «Скин», «Шкурка» и с десяток других названий рабочего комбинезона, (который мог быть и раздельными предметами) был его неотъемлемой частью. С самого детства, и как говорят до могилы – вариант только один. Сверхтехнологичная ткань, насыщенная тысячами датчиков, рецепторов и всякой другой требухой, имела только одно предназначение – ежесекундный мониторинг здоровья работников Сферы. Глебу иногда казалось, что одновременно со словом «Мама», он уже знал, что его здоровье принадлежит Сфере. Вот так. И никак иначе. Так прописано в Контракте. …

Так, это все лирика, как говорит Фил. Сейчас нужно срочно принять душ, проглотить питательный коктейль и нестись в рабочий модуль. Сегодня, впрочем, как и всегда в его жизни, день был расписан по минутам и времени на размышления не было совершенно. Без выходных, праздников и отпусков. Значения этих слов Глебу стали известны недавно и повергли его в полное замешательство. Что значит отдых? Что значит «люди могут заняться своими делами»? Как еще могут быть дела в Тауне, когда физические контакты между работниками полностью исключены и все общение происходит только через сеть. Фил, загрузив себе курс социологии из жизни Земли пытался ему что-то объяснить, но для Глеба, с детства видевшего только собственную каюту, а все остальное только через аппаратуру рабочего модуля, все это осталось за гранью понимания. Да и желания понимать особо не было. Да и времени. Нужно еще успеть сдать свой проект, актуализировать еще два курса альфаобучения, подтвердить свой игровой рейтинг… Да и это все меркнет перед новой работой, «потоком». Хотя работой это вообще назвать нельзя, но все же…

Спускаться на рабочий уровень сразу Глеб, почему-то не захотел. Хотя от жилого модуля на 7 уровне до его модуля работы было всего 3 этажа на лифте, его потянуло на «свежий воздух»… Вниз, на «уровень 1», направо 50 метров, в промежуток между башнями. Там, еще некоторое время назад, он нашел интересную точку, с которой, как ему казалось, он мог видеть разрыв в гигантском экране, застилающим весь небосвод, до горизонта. «Таун 4», как и остальные десятки моногородов Сферы, были накрыты огромными куполами, с одной стороны защищавшими города от внешних воздействий, с другой, позволявшие проецировать на внутреннюю поверхность полную иллюзию невообразимых восходов, закатов, даже иногда тяжелых свинцовых туч. Чтобы потом, нестерпимо яркие лучи солнца, и бездонное синее небо, на контрасте, психологически настраивало работников, давало необходимую эмоциональную подпитку. Вот только серых пасмурных дней не было. Как и дождей. Сфера считала, вернее ее психологи, что эта часть природных явлений не имеет «положительной составляющей». Да и Глебу о них стало известно только тогда, когда его вектор сместили на работу в сфере «эмоционально-практического восприятия окружающего пространства». На человеческий язык это переводилось просто. Все, что видит, слышит, чувствует, обоняет сотрудник Сферы должно способствовать его работе.