Спаси меня (СИ)

========== Часть 1 ==========

— Взяли? В бегуны? Это же круто, чувак! — Серега болтал ногами в воздухе, сидя на самом краю вышки. Антон прищурился от яркого солнца и грыз недозрелое яблоко, стащенное в Садах.

— Я как-то не уверен… — протянул Антон, кидая огрызок куда-то вниз, в траву.

Над поляной раздавались пронзительные голоса парней, эхом отражавшиеся от толстых стен Лабиринта. Наступило время обеденного перерыва, и практически весь Глэйд собрался под навесом, дабы отведать стряпню Фрайпана.

— Мне и в Садах нормально. Да и потом, это же чертов Лабиринт! — Антон нелепо взмахнул длинными руками, задев плечо сидящего рядом Сереги. — Там же гриверы и прочая хрень, которая просто жаждет тебя убить!

— Ты что, зассал, Шастун? — Сережа скривился, разочарованно глядя на Антона. — Или Антошка только картошку копать может?

— И ничего я не зассал, — обиженно пробурчал Антон, глядя на лес в самом углу Глэйда. Ветер колыхал зеленые листья и трепал светлые волосы парня. Рядом недоверчиво фыркнул Серега. Солнце по-прежнему слепило глаза.

— Ну, а раз не зассал, тогда что тебе мешает? — спросил Сережа, поднявшись на ноги и отряхнув налипшую на штаны солому. — Такой шанс не всем дается, бро, я бы на твоем месте вперед всех в Лабиринт смылся.

— Так не терпится отсюда свалить? — уныло протянул Антон, уставившись куда-то в проем серых стен.

— А кто здесь хочет оставаться? — в ответ поинтересовался Серега и начал спускаться вниз. Антон понял это по скрипу ступенек шаткой лестницы. — Пойду закину что-нибудь в рот и примусь за работу: Галли ждать не будет.

Через минуту Антон увидел Сережу внизу, направляющегося в сторону навесов. Обеденный перерыв закончился; по двое-трое обитатели Глэйда уходили в сторону Садов, Берлоги или Скотобойни. Солнце, кажется, светило еще ярче, и парень, встав, развернулся к нему спиной. Тень от тела Антона стелилась по потемневшим от времени доскам и терялась где-то у лестницы.

***

Глэйд — огромная куча шлака, это Антон понял сразу, как только его достали из ящика. Нет, на самом деле это стало ясно еще в лифте, когда он очнулся в железной коробке, не помнящий абсолютно ничего. Глэйд ничего не прояснил, он и вспомнил-то всего свое имя — Антон, — а все остальное так и осталось неизвестным. Парень не знал, есть ли у него родители или друзья; не знал, где он родился или жил. Знал только то, что их по какой-то неведомой причине отправили сюда, на жалкий клочок земли, окруженный монолитными серыми стенами. Даже то, что вокруг них лабиринт, он услышал только из рассказов других парней, очутившихся здесь.

А народу тут было прилично. Человек тридцать точно, если не больше — Антон не считал. Новички прибывали каждый месяц, и только парни. Белые и черные, азиаты и европейцы, блондины и брюнеты, толстые и худые — все абсолютно разные. Словно тот, кто отправил их сюда, руководствовался чем-то, что было понятно только ему одному. Или вообще ничем не руководствовался, а являлся просто полным психом, потому что у Антона не было ни одного предположения, зачем кому-то пихать толпу подростков от тринадцати до девятнадцати в лабиринт, кишащий непонятными тварями. Сам Антон находился здесь около полугода, некоторые — намного дольше. Насколько он знал, самый первый из очутившихся здесь парней находился в Глэйде чуть больше трех лет.

То, что за это время никто так и не нашел выхода из Лабиринта, порядком настораживало Антона, а вот остальные, похоже, совсем не переживали. Глэйд словно погряз в рутине: все занимались своими делами, изредка мечтали о том, что сделают, когда наконец выберутся. И все. Бегуны — их было человек шесть — каждое утро уходили в Лабиринт, возвращались минут за сорок до закрытия врат, и никто уже не спрашивал, удалось ли найти выход. Словно смирились с тем, что их всех ждет неотвратимая смерть от жала гривера или из-за того, что они навернутся с вышки. Поначалу Антона это порядком бесило, но потом, после первых двух месяцев в Глэйде, он тоже перестал постоянно думать о том, как выбраться из Лабиринта. Иными словами — стал таким же унылым шлаком, как и все остальные в этом проклятом месте.

И вот сейчас, в такой неожиданный момент, ему заявили, что он будет Бегуном. Не спросили даже — поставили перед фактом. Конечно, Антон понимал, что чуда не случится, но где-то глубоко все же теплилась надежда: «А что, если?..»

И эта надежда его и бесила.

***

Солнце уже начинало окрашиваться ярким багрянцем, когда Арсений повернул на привычную дорожку, выводящую его прямо к входу в Глэйд. Мышцы ног двигались неохотно, а живот уже порядком сводило от голода — он уже жалел о своем решении не останавливаться на обед. Утерев лоб рукавом, Арсений некоторое время смотрел на мокрую от пота руку, покрытую грязно-серыми разводами от дорожной пыли. Он переставлял ноги на автомате, даже не задумываясь о том, как ими шевелить. Один поворот, второй, третий — вот уже показался проем, в котором можно разглядеть порядком опостылевший пейзаж Глэйда. Сбоку вынырнула еще одна пара Бегунов. Они приветственно кивнули Арсению и продолжали бежать дальше.