— И ты так долго притворялся мёртвым? Ты хоть представляешь, что я, чёрт подери, пережила за эти несколько минут, болван?! — блондинка машинально толкнула его в плечо, но увидев гримасу боли на лице парня, тут же одёрнула себя. — Прости… Я не хотела.
— Знаешь, Хельга… Это первый раз…
— О чём ты? — она непонимающе хлопнула ресницами.
— За всё время, что я тебя знаю, я первый раз увидел слёзы на твоих щеках… — Шотмен мягко смахнул остатки слезинок и улыбнулся. — Оказывается, ты тоже умеешь плакать.
— Ты такой дурак, репоголовый!.. — недовольно шикнула Хельга, упав в его тёплые объятия.
— Я должен сказать тебе ещё кое-что… — прижав к себе Патаки, он мягко гладил её по волосам.
— Что? — уткнувшись носом в его плечо, спросила она.
— То, что не успел сказать тебе шесть лет назад… — он аккуратно приподнял её лицо за подбородок и погрузился в пучину её голубых глаз. — Я… Люблю тебя, Хельга Джеральдин Патаки.
— Ты такой… Репоголовый… — слёзы радости вновь скатились по её розовеющим щекам. — Сколько же тебе понадобилось времени, чтобы наконец сказать это…
Их губы соприкоснулись в лёгком поцелуе. Даже та изнуряющая боль, что сейчас пронзала их тела, не могла разрушить этот трогательный момент.
Дверь склада с грохотом открылась, и помещение наполнилось яркими лучами солнца. В Хиллвуде наступил прекрасный рассвет, дав надежду на новый день. Снаружи доносился протяжный вой сирен и гулкий шум вертолётов.
— Всё закончилось, Хельга… Всё закончилось. Теперь у нас всё будет хорошо, я обещаю…
Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев
Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное