Спаси меня

- ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР! Оставь мальчика, немедленно! Что ты делаешь?! - удивленный и раздраженный окрик Молли вернул Гарри к реальности, и он бросил Драко на землю. Артур и Молли только что выскочили во двор и в ужасе смотрели, как он обращается с незнакомым человеком, нарушившим границы их собственности.

- Просто вышвыриваю эту дрянь! Это - Малфой… заносчивый маленький хорек пришел умолять об убежище! Убежище… здесь! Вы можете представить себе? - Гарри посмотрел на неподвижное тело, лежавшее на земле у его ног, и презрительно фыркнул.

Молли спокойно взглянула на Артура, затем поджала губы, будто принимала решение, с которым глубоко не согласна.

- Неси его в дом.

Услышав ее заявление, Гарри застыл, разинув рот, как раковину моллюска.

- Но… но… это Малфой?! Это он впустил тех ублюдков в Хогвартс и… это… из-за этого куска дерьма был убит Дамблдор!

- Гарри Поттер, ты знаешь, как я тебя люблю, но не заставляй меня повторяться! Предоставление убежища - это традиция, которую свято чтут с тех самых пор, как магов жгли на кострах, и ни Уизли, ни Прюэтты никогда не откажут магу, ищущему убежища! Наша семья не нарушит вековую историю гостеприимства, и уж конечно мы никогда не набросимся на человека, который пришел с миром. Если ты немедленно не возьмешь этого мальчика и не занесешь его в дом… тогда это сделаю я!

Гарри ни разу не слышал от Молли ни одной подобной тирады в свой адрес с тех самых пор, как они с Роном угнали летающий автомобиль мистера Уизли. Пораженный последним заявлением, ясно показывающим степень ее гнева, он опустил плечи и с плохо скрываемой досадой раздраженно произнес заклинание Мобиликорпус, взмахнув палочкой и поднимая Драко Малфоя в воздух. Гарри тащился назад в «Нору», буксируя перед собой неподвижное тело и молча разрешая Охранным чарам пропустить бывшего школьного врага без причинения ему вреда.

Молли Уизли строго наблюдала за их передвижениями по тропинке к дому, игнорируя недовольное бормотание Гарри. Тот уже выстраивал цепь логичных рассуждений в свое оправдание и надеялся, что как только она вылечит Драко, он сможет немедленно отправить его восвояси. Для него казалось невероятным, что миссис Уизли, какой бы доброй она ни была, впустит в свой дом человека, виновного в увечьи Билла. Его время еще придет, потом он поговорит с ней об этом своим самым убедительным тоном и она, конечно, поймет, что Малфой не может находиться в их доме.

Гарри шел за Молли вверх по лестнице к бывшей комнате Перси, которая была рядом с его собственной спальней. Он отменил заклинание, когда Драко висел в полуфуте над кроватью, и тот шлепнулся на простыню. Молли рассердилась и одарила Гарри таким угрожающим взглядом, что даже он, стоявший лицом к лицу с Темным Лордом и убивший его на пике могущества, моментально струсил и отступил:

- Простите. Правда, мэм. Просто… Я не хочу, чтобы вы оказались в опасности. Я не доверяю ему, и если что-нибудь случится с вами… Боже, я не знаю, что сделаю. Я не знаю, как буду жить. Он не должен быть здесь, это небезопасно, но… это ваше требование.

Черты лица Молли смягчились, его забота тронула ее.

- Гарри, понимаешь, существует множество причин, чтобы не помогать тому, кто совершил такие поступки, как этот мальчик. Но мы с Артуром не для того сражались в этой войне, чтобы прожить остаток наших дней прячась и отворачиваясь от людей, которые нуждаются в помощи. Мы никогда не жили по таким принципам, не собираемся и сейчас. Принеси мои запасы лекарств из шкафа на кухне. У меня осталось несколько подходящих зелий с войны и с тех пор, как я лечила моих мальчиков. Если понадобится еще, я свяжусь через камин с Поппи Помфри и узнаю, что она сможет мне прислать.

Гарри кивнул, соглашаясь, и немедленно поспешил вниз, не желая оставлять ее наедине с Драко более чем на несколько минут, хоть тот и был без сознания.

Молли Уизли произнесла несколько диагностирующих заклинаний, чтобы определить, его состояние и болезни, и едва не выронила палочку от шока. Полученный список был таким длинным, что она едва смогла все запомнить. Она увидела, что с ним сделали множество непристойных вещей… темных, безобразных вещей… таких, что она едва не закричала вслух от ужаса.