Спасенный любовью

Харт шел к ней с таким видом, словно намеревался перекинуть через плечо, как недавно в Хай-Холборне, и унести прочь. Но, остановившись перед ней, герцог не сделал ничего предосудительного. Пристально взглянув на нее, он протянул ей руку и проговорил:

— Потанцуй со мной, Эл.

Причем сказано это было так, что стало ясно: на самом деле он не хотел танцевать с ней — просто не мог на балу, в окружении множества гостей, сказать о том, чего действительно хотел.

Взглянув на его протянутую руку, Элинор заметила:

— Но ведь Харт Маккензи никогда не танцует на балах. Этим ты и известен.

— Что ж, я готов всех шокировать. — Он криво усмехнулся, и Элинор почувствовала, что если откажет ему сейчас, то порвет те тонкие нити взаимопонимания, что недавно протянулись между ними.

— Очень хорошо, — произнесла она, подавая ему руку. — Давай шокируем весь свет.

Харт сверкнул улыбкой.

— Замечательно! Тогда покружимся в вальсе, леди Эл.

— Но ведь это шотландский рил, — возразила она.

— Рил сейчас закончится, — заявил герцог.

Вместе с Элинор он направился прямиком к дирижеру и щелкнул пальцами. Скрипки тотчас умолкли, и Харт тихо заговорил с дирижером. Тот сразу же кивнул и снова поднял свою дирижерскую палочку. Зазвучали вступительные аккорды вальса Штрауса, и все танцоры в замешательстве переглянулись. Герцог же, придерживая Элинор за талию, вывел ее на середину зала. Озадаченные дамы и кавалеры переглянулись, и некоторые из них последовали за хозяином бала.

— Какого черта, Харт? Что ты задумал? — проворчал вдогонку брату Мак.

— Помалкивай и танцуй со своей женой, — отозвался Харт.

— С радостью! — Мак улыбнулся и, заключив Изабеллу в объятия, закружил ее в танце.

— Ты заставляешь о себе говорить, Харт, — заметила Элинор.

Он с улыбкой кивнул:

— Да, совершенно верно. Мне нужно, чтобы обо мне говорили. Не смотри на меня так, словно боишься, что я отдавлю тебе ноги. Думаешь, я не танцую, потому что забыл, как это делается?

— Уверена, что на все у тебя есть свои причины, Харт Маккензи.

Нет, герцог не забыл, как танцевать. Хотя на площадке было довольно много гостей, Харт вел свою партнершу среди других танцующих, ни с кем не сталкиваясь. Гости же таращились на них в удивлении. Всем было известно, что Харт Маккензи никогда не танцевал, но теперь он вальсировал с леди Элинор Рамзи, когда-то, много лет назад, отказавшейся выходить за него замуж и засидевшейся в старых девах. Причем танцевал он с ней не с вежливой скукой, а с огнем и страстью!

Но Харту было все равно, что о нем подумают. Он решил, что сегодня будет танцевать с Элинор — и плевать ему на всех остальных! Элинор же порхала с легкостью бабочки, и на сердце у нее было легко и весело; ей хотелось броситься в объятия Харта — и смеяться, смеяться, смеяться…

— Помнишь, как мы вальсировали в тот первый вечер, когда познакомились? — спросила она. — О нас в те дни болтали повсюду — мол, лорд Харт очарован юной Элинор Рамзи. Как было восхитительно!

Герцог улыбнулся и возразил:

— Я был очарован гораздо раньше. Тебе было тогда девять, а мне — шестнадцать. Ты находилась у нас в Килморгане и пыталась сыграть какую-то мелодию на нашем рояле.

— А ты сел рядом, чтобы показать, как ее играть. — Элинор улыбнулась при этом воспоминании. Высокий и уже очень красивый молодой человек из Харроу, соблаговоливший заметить ребенка…

— Ты была ужасная проказница, Эл. И вы с Маком подбросили мне в карманы мышей.

Элинор громко рассмеялась.

— Да-да, было очень весело! Не припомню, чтобы когда-нибудь так быстро бегала, как тогда.

Герцог тоже засмеялся. Он тогда сам хотел проучить Мака за мышей, но их отец, узнав о проказе, решил избить Мака, а Харт, заступившийся за него, понес наказание вместо брата.

— Но все же мы замечательно вальсировали в тот вечер, когда нас официально познакомили, — с улыбкой заметила Элинор.

— У тебя тогда волосы были все в завитушках, — проговорил Харт. — Я увидел тебя, когда ты сидела среди матрон. Ты казалась такой чопорной и респектабельной… А я ужасно тебя хотел.

Харт чувствовал под рукой податливый изгиб ее талии и видел, как румянец окрасил ее лицо. Казалось, ничего с тех пор не изменилось… Ведь он по-прежнему ее хотел.

А Элинор вдруг улыбнулась. Улыбнулась так, как много лет назад — безбоязненно и вызывающе.

— Но ты тогда не сделал ничего предосудительного. Признаюсь, я была разочарована.

— Потому что предосудительными делами я занимаюсь вдали от посторонних глаз. Как, например, тогда на террасе, а также в сарае для лодок и в летнем домике.

Щеки Элинор еще гуще покраснели и приобрели восхитительный розовый цвет.

— Слава Богу, что здесь полно гостей, — прошептала она.

Харт внезапно остановился, а другие пары, с трудом избегая столкновения с ним, проносились в танце дальше, не говоря ни слова. Всем было известно, что герцог Килморган отличался эксцентричностью, к тому же все остальные были здесь всего лишь гостями.

Тут герцог вдруг увел Элинор с середины зала.

— Эл, я принимаю твои слова как вызов, — заявил он. — Встречаемся на террасе через десять минут.