Спасенные

Но было видно, что он всё равно расстроился от того, что у него не получилось. Она взяла детей за руки, подтянула к себе и усадила по бокам, обняв за плечи.

— Наш папа попадал и в более серьёзные переделки, да Юна? Ты-то знаешь! Постараемся ему помочь тем средством, которым его твоя мама лечила. Он мне рассказал. Намяли вот, целую миску, — сказала Лиана и кивнула в сторону намятой кашицы.

— А что там? — спросила Юна.

— Грибок светящийся и вода. Всё пока, — сказала Лиана, — сейчас Рыба ещё фрукты принесёт, добавим для вкуса.

— Неправильно! — сказала Юна и резко вскочив, подбежала к борту корабля и стала всматриваться в лес, потом что-то увидев, запрыгнула на верёвку и, быстро-быстро перебирая ногами, по верёвке двинулась к берегу.

Лиана с Лавром удивлённо переглянулись. Юна долго мелькала между деревьями, что-то делала, но непонятно что. Лиана вдруг спохватилась:

— Она же там одна, вдруг зверь какой! — и бросилась к «трапу», собираясь перебраться на берег, но добежав увидела, что Юна уже спешит обратно.

На животе её футболка была завязана в узел. Внутри что-то было, она завязала это, чтобы не рассыпать. Лиана дождалась её на борту. Юна перебиралась на борт, так же быстро-быстро переставляя ноги.

— Что ты принесла? — спросила Лиана с любопытством.

— Грибок есть трудно, от него тошнит. Я когда заболевала, меня мама им кормила, он от всего помогает. Если просто так, то может вырвать. Фрукты не помогут. Вот, — она похлопала по узлу на футболке, — это кора висториса.

— Висториса? — удивилась Лиана, — это же самое заурядное дерево, ничем не примечательное и, кажется, не съедобное.

— Возможно, — не стала спорить Юна, — она сама на вкус тоже гадость редкая, но если смешать с грибком, то гораздо меньше тошнит. Иначе живот начинает сводить и всё обратно выходит… не держится… — сказала Юна и опустила глаза, похоже, знала это всё не понаслышке.

— Ты уверена? — спросила Лиана.

— Да, мама чего только не пробовала. Висторис лучше всего помогает, иначе рвать будет. А так, просто противно. Здесь уже можно улучшать всем что есть. Фрукты тоже подойдут, — уверено кивнула Юна.

— Как скажешь, — согласилась Лиана, — и как это я сразу не догадалась у тебя спросить?

— Наверное, потому, что тебе кажется, что я меньше, чем есть на самом деле, — сказала Юна, с лёгкой обидой, — я заметила, что меня все так воспринимают.

— Прости, но ты, правда, выглядишь младше своих лет, причём сильно. Неужели тебе и в самом деле двенадцать? — спросила Лиана.

— Да! — уверено сказала Юна, — давай делать лекарство для папы.

— Ну, раз ты в этом разбираешься, тогда командуй, что нужно делать дальше, — сказала Лиана.

— Нужно натереть кору, как порошок, — сказала Юна, — мы это делали об шершавый камень, но тут можно найти что-нибудь получше, я посмотрю на кухне, — сказала она и убежала.

Лиана увидела, что на берегу появился Рыба с мешком. Значит, деревья плодоносили. Фрукты им не помешают.

Арина появилась на палубе, неся ящик из длинных и широких дощечек, а так же моток уже нарезанной полосками ткани. Активная деятельность, вдруг закипевшая на судне, внезапно наполнила Лиану оптимизмом и она почувствовала, что всё будет хорошо. Ну, или, по крайней мере, не очень плохо.

Сёма так и не приходил в сознание. Приподняв ему голову, Лиана осторожно накормила его получившейся кашей. Для эксперимента, она попробовала грибок без коры и с корой. Без коры оказался, и правда, отличным рвотным. Она минут пять простояла, согнувшись над бортом, под укоризненным взглядом Юны. Пришлось потом объяснять ей, что она поверила, но просто хотела посмотреть, насколько плохой вкус.

С корой было не менее противно, даже, наверное, более, но исчезал рвотный рефлекс. Фрукты ещё немного сглаживали общую картину. Но всё равно, дрянь была редкостная.

Сёма ел. Рефлекторно глотал и даже не морщился. Возможно, организм помнил, что эта штука может помочь. А может, просто ничего не чувствовал.

Рыба вместе с Лианой осторожно, при помощи пальпации, постарались понять, что у него сломано и зафиксировать это, при помощи шин. Возможно, они перестарались, и переломов было меньше, а что-то наверняка пропустили. Но, как уж получилось.

Вечером Ваня пригнал подводную лодку. Он по-прежнему чувствовал себя виноватым и ходил как побитая собака.

Юна и Лавр постоянно сидели возле Сёмы. У Юны глаза периодически оказывались на мокром месте.

— Бедный папа… — шептала она в такие моменты.

Вечером, Арина приготовила ужин и вынесла большую кастрюлю с рагу на палубу. Все взяли миски, наложили себе по полной, потому что не ели весь день, и расселись на палубе, недалеко от Сёмы. Ели молча, только ложки постукивали о миски.

Вдруг Сёма захрипел. Лиана бросилась к нему. Он открыл глаза и посмотрел на неё невидящим взглядом.

— Левиафан в беде! Все могут умереть! Нам нужно туда! — сказал он, опять захрипел и отключился. В полной тишине было слышно, что он продолжает хрипло дышать.

Лиана перевела взгляд на Лавра. Тот кивнул и сказал:

— Папа знает!

У Лианы внутри всё опустилось…