Спасенная шейхом

Он кивнул и вышел из джипа. Арабский шейх в полном облачении придавал пейзажу таинственность. Лайза с удовольствием сделала несколько снимков. Только она будет знать, кто изображен на фотографиях! В этой одежде да с закрытым лицом его никто не узнает, и в этом была загадочность ситуации.

— Достаточно, — сказал он через некоторое время и вернулся в машину.

— Спасибо. Если хотите, я вам пришлю фотографии.

— Не стоит затрудняться! Мне некому их дарить!

Но такое заявление не вызвало в Лайзе жалости к Туарегу. У него есть родители, много родни и, безусловно, друзья. А у нее нет семьи, хотя есть несколько близких друзей, с которыми можно поделиться своими проблемами.

Но в отличие от него она не отгораживается от жизни!

Эта мысль ее удивила. Нет, он не отгораживается, а просто полностью погружен в долгосрочный проект улучшения жизни в своей стране. Очевидно, у него хорошие отношения с матерью и, наверное, с отцом. И судя по тому, как все были рады его появлению на празднике, его многие любят.

И все же в нем чувствуется какое-то одиночество.

— Скоро мы будем на месте, — сообщил он. Лайза обрадовалась. От тряски в машине у нее снова разболелась нога. Каждый раз, когда джип резко наклонялся вправо, ей становилось страшно. Машина, которую вела ее мать в ту роковую ночь, прежде чем перевернуться, тоже накренилась направо. Воспоминание об этом преследовало ее всю жизнь. Такое никогда не забудется!

Она смотрела вперед, горя нетерпением увидеть палатки, и наконец они начали появляться. Жилища кочевников быстро складывались и переносились в места, где имелся корм для животных. По всему берегу реки виднелись пасущиеся овцы.

Туарег остановился на краю небольшого скопления палаток. Он быстро представил Лайзу, что-то сказал, и ей тотчас же предложили чашку прохладной воды. Жители сдержанно, но дружелюбно приветствовали ее, а Туарег переводил их слова.

Однако, как только Лайза вынула ириски, женщины заулыбались, а дети возбужденно запрыгали.

— Их нечасто балуют сладостями, — пояснил Туарег. — Очень хорошо, что вы подумали об угощении!

— Жесткие конфеты — это, похоже, единственное, что не раскисает на жаре. Я бы, конечно, предпочла черный шоколад, а профессор Сандерс отдал бы половину месячного жалованья за мороженое! Очень приятно, что детям понравились конфеты!

После короткого спора, отнюдь не понравившегося собравшимся мужчинам, Туарег предложил показать Лайзе лагерь кочевников. Пока они шли, дети прыгали вокруг них, робко улыбаясь Лайзе и протягивая руки за конфетами.

Их сопровождала пара мужчин постарше, беседующих с Туарегом.

— Они недовольны строительством дамбы, — тихо произнес Туарег.

— А вам бы понравилось, если бы это изменило всю вашу жизнь? — спросила Лайза. — Похоже, ваш проект вызывает восторг не у всех. Археологам, разумеется, он тоже не нравится, как и этим пастухам.

Туарег помотал головой.

— Возможно, но ведь их жизнь изменится к лучшему!

— Изменения, к лучшему или худшему, всегда тяжелы, — заметила Лайза, остановившись и направив камеру на кочевников. Туарег что-то сказал им по-арабски, и те, улыбаясь, закивали головами. По крайней мере они без проблем позволили фотографировать себя.

День пролетел быстро. Когда Туарег сказал, что, если они хотят добраться до лагеря засветло, им пора ехать, Лайзе стало грустно.

За время их визита ветер немного поутих. Природа застыла, словно в ожидании. Древняя земля столетиями ждала — Туарега и его проект? Вернется ли она когда-нибудь, чтобы увидеть цветущую пустыню?

— Спасибо, что привезли меня сюда. Приятно было познакомиться с ребятами. Вокруг меня не так-то много детей.

— А должно быть много. У вас, кажется, с ними очень хороший контакт, даже без знания языка.

— Но вы ведь переводили.

Они приехали в лагерь экспедиции засветло. В общей палатке уже обедали, и Туарег с Лайзой быстро пошли умыться, чтобы присоединиться к остальным.

Он снял с себя арабскую одежду, бросил ее на табуретку возле ряда раковин и остался в западном костюме. Лайза вымыла лицо и руки, борясь с сексуальным напряжением, охватывавшим ее всякий раз, когда она находилась рядом с этим человеком. Он для нее запретный плод! Помни об этом, Лайза! — увещевала она себя.

Профессор Сандерс сидел за столом в общей палатке вместе с двумя студентами, работавшими в лагере. Он жестом пригласил к себе Туарега. Через какое-то мгновение Туарег сидел за столом профессора, и между ними завязалась оживленная беседа.

Лайза помедлила, а потом намеренно села за стол с двумя аспирантами. Наскоро пообедав, она встала и поспешила в свою палатку. Ей хотелось скорее проявить сегодняшние пленки.

Через некоторое время она уже разглядывала пейзажи, которые днем видела вживую. Вдруг раздался голос Туарега, зовущего ее.

— Я здесь! Погодите входить, чтобы не засветить снимки! — ответила она.

Пять минут спустя она отодвинула темную ткань и вышла из-за занавески. Туарег сидел на ее койке и разглядывал альбом с фотографиями, сделанными на дне рождения Джеппы.

— Надеюсь, вы не откажетесь передать это Джеппе? Я не знаю, как их переслать, — сказала она.