— Да, — без колебаний согласился он. — Но ты же не собираешься использовать наши разногласия, чтобы вернуться к обсуждению темы любви в браке?
— Конечно нет.
— Хорошо. — Он снял темные очки и покачивал их на одном пальце, искоса поглядывая на Корделию. — Совсем другое дело.
И все же она сделала решительный шаг и вот-вот войдет в мир, в котором совершенно себя не представляла. Она будет отполирована и загрунтована для жизни в роскоши, но чувствовала себя напуганной до смерти неведомым будущим. Одно дело — мечтать о незнакомых берегах, и совсем другое — обнаружить, что тебя забросили на один из этих берегов, где все указатели на иностранном языке и так далеко отсюда все близкое и знакомое.
— Это сработает, — твердо сказал ей Лука тихим голосом, отмахиваясь от подлетевшего официанта и вставая, потому что их ждало много дел.
— Ты не можешь так говорить.
— Отчего же? Я намерен быть прекрасным отцом и прекрасным мужем.
— Ты меня не любишь.
Лука взял ее за локоть, чтобы проводить на площадь, где за величественными фасадами из старого кирпича разместились магазины высокой моды.
— Однако я буду уважать тебя как мать моего ребенка. Точно так же ты найдешь во мне верного мужа.
Посмотрев на него, Корделия вздохнула в ответ на его самоуверенную, дерзкую улыбку.
Боже, он так отличался от нее!
— Это еще одно необоснованное заявление, — пробормотала она.
Не любовь, а верность. Это был обмен, который ей предстояло сделать. Что ж, многие отношения заканчивались гораздо меньшим.
— Я никогда не одобрял отцовских поисков любви, — признался Лука. — Любовь всегда поглощала его, затем следовал брак, и разбитое сердце становилось конечным результатом. Не говоря уже об огромных прорехах в семейной казне, которые проделывали его жадные бывшие и дорогие адвокаты. Мудрый человек может избежать всего этого. Так что если я скептически отношусь к возвышающим силам любви, то у меня есть для этого все основания.
Это значит… — Лука сделал паузу и посмотрел на Корделию, нахмурившись. Он перестал поигрывать очками и надел их, защищая глаза от яркого солнечного света.
— Это значит?… — подсказала Корделия.
— Это значит, — протянул он, пытаясь стряхнуть с себя странное напряжение, которое вызывали в нем ее мягкие вопросы и невероятно синие глаза, — что отец всегда был большим сторонником моногамии.
— Это важно. — Корделия пошла рядом с ним, когда он направился в дальний угол площади.
Лука тихо рассмеялся:
— Его ценности всегда были правильными, но сердце не могло перестать замирать от желания пуститься во все тяжкие. Мы пришли. Здесь одежда и все остальное, что подскажет твоя фантазия. Тебе понадобится все — от обуви до сумок и украшений. Также мой личный помощник договорился, чтобы ты посетила один из здешних салонов красоты. У меня есть адрес.
— Мне предстоит капитальный ремонт, — попыталась отшутиться Корделия.
— В конце концов, ты еще поблагодаришь меня за это. У меня важный благотворительный вечер через пару недель, и ты будешь представлена как моя будущая жена.
У Корделии похолодело внутри, она резко остановилась перед Лукой, сложив руки на груди.
— Почему я узнаю об этом только сейчас?
— Разве это имеет значение?
— Лука, у меня нет опыта участия в подобных мероприятиях…
— Разве нужен особый опыт?
— Я даже не знаю, что такое благотворительный вечер!
— Многие важные люди встречаются, чтобы повеселиться, попутно собирая деньги для одной или нескольких благотворительных организаций. Все женщины будут одеты по последней моде, и это одна из причин сегодняшней поездки по магазинам.
— Я никак во все это не вписываюсь!
— Прекрати, Корделия. У тебя есть две недели, чтобы привыкнуть к этой мысли. Это может быть немного утомительно, но речь не идет о пытках водой.
— Да я была только на танцах в деревенской ратуше!
— Никогда не принял бы тебя за человека, которому не хватает уверенности.
— Я чувствую себя не в своей тарелке.
Лука помолчал, сдвинул очки на макушку и посмотрел на Корделию.
Она почувствовала, как ее щеки заливает жаркий румянец.
«Теперь он видит, во что ввязался, — с горечью подумала она. — Я обычная девушка из корнуоллской деревни, и никакие маскарадные костюмы этого никогда не скроют». Теперь-то он наконец поймет, что их брак не такая уж отличная идея.
Она была поражена бездной, разверзшейся внутри ее при первом же взгляде в будущее.
Одно дело — взять под опеку мать своего ребенка, и совсем другое — жениться на женщине, которая никогда не сможет соответствовать его требованиям, образу жизни.
Корделия уставилась на немодные сандалии, которые были на ней, и вздрогнула, когда почувствовала прикосновение его пальца к своей горящей щеке.
— Не волнуйся, — пробормотал Лука. Он приподнял ее подбородок, и их глаза встретились. — Можешь на меня опереться. Я не собираюсь тебя отпускать.
Корделия моргнула.
Каждый напряженный мускул в теле толкал ее вперед, один маленький шаг, потом еще один.
Корделия едва сознавала, что приникает к нему и приоткрывает рот, приглашая к большему, чем случайное прикосновение. Она закрыла глаза и вздохнула от удовольствия, почувствовав губы Луки.