Спасения нет

Несколько городов Северной Америки все же перекрасились из оранжевого в голубой. Но процесс шел мучительно медленно. Каллум не удержался — нашел взглядом Абердин и убедился, что тот успокаивающе сияет сапфиром. Правда, он век не бывал дома, и родственники стали просто именами, хранившимися у Аполлона в архивных файлах. И все же… родина есть родина. Он с удовольствием отметил, что и Эдинбург надежно укрыт за толстой стеной уплотненного воздуха.

На стене за креслом Джонстона высветилось лицо Юрия.

— Мы считаем, что началось, — объявил он.

— Статус «Спасения жизни» без изменений, — возразил Джонстон.

— Возможно, но мой отдел сообщает о значительном возрастании числа инцидентов внизу. Межзвездные хабы подвергаются цифровым атакам. Ген 8 Тьюринги предотвращают большую часть отказов, но вспомогательным системам туго приходится.

— А физический саботаж? — спросил Каллум.

— Возможно. Связь с несколькими хабами нарушена или не действует, даже на наших безопасных запасных каналах. Мы сейчас высылаем тактические группы — выяснить, что там происходит. Я запустил протокол изоляции для всех межзвездных порталов — в обе стороны.

— Вот дерьмо! — буркнул Каллум.

Рядом с Юрием появился Алик.

— А флота вторжения, стало быть, не видно, а?

— Пока нет, — ответил Каллум.

— Ну, ладно. Хорошо то, что Вашингтон теперь в числе верующих. Мои объяснения глубоко обеспокоили некоторых важных персон. Пентагон поддерживает запрос Обороны Альфа на включение городских щитов.

— Приказ, — поправил Джонстон. — Мы приказали активировать щиты.

— Пусть будет так. И, угадаете? Первым закрылся сам Вашингтон. Каллум ухмыльнулся.

— В том нет ни тени эгоизма, не так ли?

— Ни малейшего. Просто подают пример, и только. Юрий, Нью-Йорк в ближайшие десять минут тоже закроется.

— Благодарю.

Джонстон вдруг напрягся, обернувшись к пузырю–дисплею.

— Боже всемогущий!

— Что?.. — Каллум мог бы не спрашивать. Знал сам. Знал с той секунды, когда заглянул в расколотый череп Феритона Кейна и увидел обосновавшийся в нем чужой мозг. «Это по–настоящему, хоть дерьмо ешь. Это происходит на самом деле!»

— Только что прервалась всякая связь с Прихожей.

— Прервалась?

— Отрубили. Поражена вирусом. Отключение. Диверсия… Так или иначе, связи нет. Мы ничего не видим.

— Сколько там людей на борту?

— Это же основной коммерческий трансфер на «Спасение жизни». Через станцию шел большой трафик.

— Сколько?

— Вероятно, около двух тысяч постоянных технических работников. Сервисные челноки требуют ухода.

— Юрий! — воззвал Каллум.

— Уже. Первым делом приказал закрыть все порталы с Прихожей. Портальная связь «Спасения жизни» с системой Сол прервана.

— А вот и сведения об изменении статуса пошли, — сказал Джонстон. — Принимаем видео.

Пузырь мгновенно переключился на ковчег пришельцев. Зрелище захватило Каллума. Из трещин в гладкой поверхности астероида били фонтаны белого газа высотой с гору. Искривляющиеся дугой струи блестели на солнце, создавая светящееся на фоне звезд прекрасное эфемерное колесо.

— Ваша работа? — спросил Каллум.

— Нет, — отозвалась Данута, — мы ничего не запускали.

— Тогда какого черта?

Нью-Йорк 26 июня 2204 года

Постоянный кабинет Юрия располагался на восемьдесят втором этаже штаб–квартиры «Связи» в стодвадцатиэтажной высотке на Западной 59‑й. Из него открывался великолепный вид на Центральный парк и город за парком, и к тому же под Юрием оказывались его ленные владения: отдел безопасности занимал восемь этажей ниже. Выше устроились чиновники и директора — намек на приоритеты Энсли Зангари в эпоху основания «Связи». Гендиректор всегда по–отечески оберегал свое дитя, и потому оперативный центр безопасности был на девять этажей заглублен под землю, прячась в ультранадежном подвале. Его помещение имело форму цветка: по лепестку на каждый земной материк, лепесток на хабитаты Сол, еще один — на промышленные астероиды, а последний был посвящен межзвездным хабам. В центре каждого сегмента помещался пузырь–дисплей, вокруг в мягких креслах устраивались четверо или пятеро оперативников, имевших прямой выход на военизированную пожарную службу, Ген 8 Тьюринги и разведку, соперничавшую с вооруженными силами малых стран и нередко их превосходившую. Стратегический центр в сердцевине цветка имел арочные выходы в каждый сегмент; через них наблюдал за происходящим дежурный офицер.

Энн Гролль выпало счастье — или несчастье — занимать центральное место в тот момент, когда со станции Круз прибыли Юрий с Луи. Юрий велел ей сидеть, где сидела, и исполнять его распоряжения: она сорок три года прослужила в безопасности «Связи», а до того восемь в «Дьявольской бригаде» — элитном спецназе Канады. Юрий уважал ее профессионализм и умение непринужденно держаться под давлением.

Хотя даже она выругалась, когда Юрий кратко ввел ее в курс дела. Доклады о странных отказах и неполадках на хабах стали поступать практически одновременно с их прибытием. В считаные минуты стало ясно, что против «Связи» ведется организованная подрывная деятельность. Масштаб саботажа встревожил Юрия — такого он не ожидал.