Спасение во лжи

– Нет, я говорю от души. Люди благодарят, я доставила им радость. Конечно, это приятно, зачем лукавить? Но это все, что мне было нужно. Ты обещал мне признание – я его получила. Спасибо.

– Мне-то за что?

– За выполненное обещание. Однажды мне показалось, что ты забыл о случайно оброненной фразе по поводу выставки, своих связей. Для женщины очень важно, чтобы мужчина, которого она любит, держал слово. Это помогает поддерживать чувства в полной боевой готовности, – засмеялась Валя. – Знаешь, я так хочу, чтобы ты всегда смотрел на меня вот так, как сейчас.

– Да, Сергеевна. Даже в такой момент ты пытаешься обелить портрет своего эгоистичного супруга. Ты действительно идеальная жена, – Вадим снова поцеловал жену в щеку.

Димка стоял совершенно счастливый. Он радовался тому, что мама в настроении, что они вместе, что люди улыбаются им.

– Мама, сегодня праздник? – спросил он.

– Да, дорогой, самый настоящий.

– Странно. А разве праздник бывает без торта? Тем более, что сегодня твой день рождения. Так нечестно! Все говорят о выставке, и никто не дарит тебе подарков, – удивленно произнес малыш, чем вызвал смех родителей. – Дедушка с бабушкой и все ваши знакомые – они ведь должны тебя поздравить!

– Будет тебе торт, – приседая к Димке, сказал Вадим. – Потерпи немного. Скоро дядя Андрей пригласит всех в другой зал. Там будет много вкусного и обязательно торт.

– А сколько на нем будет свечей? – не унимался мальчик.

– Женщины скрывают свой возраст, поэтому на моем торте будут только розы, милый, – ответила Валя.

– Твоя мама неисправимая кокетка – она напрашивается на комплимент, – заметил Белов.

– Ты о чем? – Валя смотрела в смеющиеся голубые глаза мужа, не понимая, как ему удается быть таким разным.

– О том, что ты слишком молода, чтобы думать о количестве свечей. Пойдемте, Закревский приглашает всех к столу. Готовься к очередной порции лести, дорогая.

– Я готова. Андрей сказал, что все только начинается.

– Хорошо. Только не очень высоко отрывайся от земли, ладно? – Вадим взял за руку Димку. – Пусть твои облака не уносят тебя на недосягаемое расстояние.

– Перестань меня пугать. Сначала Андрей, теперь – ты.

– Я предупреждаю.

– Я готова к переменам. Ты не представляешь, насколько я готова, – Валя поправила волосы и взяла мужа под руку. – Вопрос в вас: готовы ли вы принять меня новую?

Вадим пристально посмотрел в ее глаза. Ответа на вопрос не прозвучало. В этот момент он понял, что рядом с ним не та наивная девушка, с которой он познакомился пять лет назад. Почему он почувствовал эти изменения только сейчас? Он так часто витает в своих мыслях, которые уносят его все дальше от семьи, дома, что не оставалось времени наблюдать очевидные перемены. Рядом с ним была красивая, сильная, умная женщина, нуждавшаяся в его любви, внимании. Он сам толкает ее на путь независимости, отрицания. Вадим почувствовал зарождающийся в глубине души страх, что в определенный момент она сможет обойтись без него. Она не будет изворачиваться, балансировать. Она исчезнет в один миг, как снежинка на горячей ладони из белоснежного, резного, хрупкого зимнего цветка превращается в крошечную каплю. Обычную, прозрачную, согретую теплом твоей руки – и это кажется обманом. Так не должно происходить – слишком краткий миг созерцания красоты.

А он разрушает уже пять лет. Наталкивается на невероятно мягкий и одновременно твердый характер жены, упрямо самоутверждаясь за счет ее бесконечной любви. Нет, ничего нет бесконечного. Даже небеса, в которых витает в своих работах Валя, и они где-то переходят во что-то иное. Нельзя человеческим умом объять то, чему нет конца. Так и Валино обожание, ее бескорыстное всепрощение когда-нибудь сойдут на нет. Это была новая разрушающая мысль, которая крепко засела у Белова в голове. Даже несколько мгновений существования с нею показались непростыми. Вадим понял, что пауза и его долгий, застывший взгляд заставляют Валю нервничать. Он поспешил улыбнуться, зная, что при этом выражение его лица становится доброжелательным, открытым.

Марина жила последнее время, как во сне. Она просыпалась счастливая и ложилась счастливая. В ее жизни что-то начало изменяться, и все благодаря этой удивительной женщине. Валю Марина называла в мыслях не иначе как спасительницей. Однообразный цикл, в котором каждый день был похож на другой, сменился праздником, начинавшимся с пробуждением и заканчивавшимся поздним вечером.

Марина не ощущала усталости. Она летала, успевая сделать все, что делала и раньше, плюс занятия на курсах парикмахерского мастерства. Зингеры, узнав о них, крайне удивились.

– Мариночка, как же так! – в голосе Софьи Львовны сквозила нескрываемая обида. – Мы столько раз предлагали тебе это, зная твои способности, и натыкались на категорический отказ. Что же случилось теперь?

– Повзрослела, наверное. Не обижайтесь, пожалуйста. Порадуйтесь за меня, ведь больше некому. Ни отца, ни матери, Алиса далеко – хоть вы! Я так счастлива, что моя жизнь снова обретает смысл, – улыбалась Марина, и Софье Львовне было трудно продолжать сердиться на нее.