Спасение во лжи

Они встречались три месяца с небольшим. Валя сразу почувствовала, что с Вадимом что-то происходит, а уже через некоторое время была твердо уверена, что в его жизни появилась другая женщина. В их новой, ставшей такой пустой и чужой, квартире она чувствовала себя одинокой и находила утешение в подрастающем сыне. Голубые глаза Димки смотрели открыто, доверчиво, с любовью, и Вале казалось, что это Вадим продолжает любить ее. Становилось легче, но самообман не мог длиться долго. Она видела, что, приходя домой, муж лишь физически присутствует за столом, у телевизора, односложно отвечает на ее вопросы о работе, прошедшем дне, играет с сыном. Прекратились их долгие посиделки после ужина, при свете бра за чашкой ароматного кофе, когда красноречие Вадима завораживало, и так хотелось слушать еще, еще. Он лишь однажды позволил себе прийти домой слишком поздно, оправдывался загруженностью на работе, но Валя до сих пор помнила, как тихо и холодно было на кухне, где она сидела, уставившись на телефон. Когда Вадим вернулся, она не опустилась до расспросов о том, где он был и почему у него такой виноватый вид. Просто нашла в себе силы казаться спокойной, предложила поужинать и пошла в спальню. Белов тогда вздохнул с облегчением – никакого скандала, никаких сцен. Чувство вины сменило чувство эйфории от свидания и стало нестерпимо обидно оттого, что не пришлось оправдываться. Поведение Вали внушало ему восхищение, но временами оно видоизменялось в едва скрываемое раздражение.

Валя всегда говорила себе, что ради сохранения семьи, ради того, чтобы быть рядом с Вадимом, она простит ему все. Но сказать оказалось гораздо легче, чем пережить все реально. Любимый отгораживался извечной иронией и пустыми фразами. Димка стал для него предлогом, чтобы улизнуть из дома: на прогулку, за конфетами, за подарками. Начались тяжелые для Вали дни, рассказать о которых она смогла только Веронике Сергеевне. Ее советы помогли молодой женщине обрести равновесие, набраться терпения и ждать, не обостряя ситуации. Ведь и теперь ее самым большим желанием было – не потерять Вадима.

…А он полностью ушел в свои новые переживания и впечатления. Он был уверен, что ведет себя благоразумно, и эта темная страничка его жизни известна только ему. Валя ни о чем не спрашивает, лишь изредка говорит о том, что не хочет быть ему в тягость. Кажется, ей трудно приспособиться к тому, что у них начался новый этап, связанный с его профессиональным ростом. Она думает, что в этой благополучной, наполненной реальными возможностями жизни ему нужна рядом другая женщина. Нет, Вадим совсем не собирался отказываться от своей семьи, просто решил добавить немного разнообразия и забытых ощущений, когда сердце замирает и дыхание сбивается от одной мысли о предстоящем свидании. Это было нужно ему, как воздух. Дома, на работе он старался быть прежним, а потом в нем просыпался другой мужчина. У него не было семьи, сына, обязательств, только желание и предвкушение удовольствий.

Встречи с Алисой иногда казались ему сном, так неистово и жадно занимались они любовью, так мучительно было ожидание следующей встречи. С ее стороны это была горячая, безрассудная любовь с первого взгляда, а он… Он не строил никаких планов. Он удовлетворял свою страсть, не задаваясь вопросами о будущем, не рассказывая о прошлом и скрывая настоящее. Он не признался в том, что женат, она скрыла, что работает в больнице невропатологом. Белов хотел сначала привязать, подчинить эту молодую эффектную женщину, которая завершала весь необходимый ему список жизненных удовольствий, а она просто побоялась признаться в столь неромантической профессии, думая, что это повлияет на свободу и откровенность в их отношениях. Маленькая и большая ложь сосуществовали в безумной страсти, без вопросов, обязательств, признаний.

Поначалу их любовным гнездышком стала квартира лучшей подруги Алисы Марины Светиной. Вадим чувствовал себя неуютно: на этой же лестничной площадке жила и Алиса с родителями. Он не хотел однажды столкнуться с ними лицом к лицу. Он знал, что рано или поздно получит приглашение познакомиться, но решил, что этот момент пока следует отложить. Голова Белова кипела от накапливающейся цепочки обманов, от увеличивающегося объема информации, часть которой предназначалась только для Вали, другая – только для Алисы, третья – для родителей и друзей. Он постоянно находился в напряжении, впрочем, вскоре привыкнув к этому состоянию. Он перестал переживать и думать о том, что предает любовь жены, недооценивает чувства Алисы.