Спасение в любви

— Тогда ты должен понимать, что, если я попытаюсь пойти этим путем, он меня убьет. Он зол и безумен. И хочет меня убить.

— У него ничего не выйдет, если ты останешься здесь, — ответил Причер.

Она замолчала, ошеломленная его словами. Потом сказала:

— Я не могу здесь остаться, Джон. Я беременна.

На этот раз шок отразился уже на лице Причера. Бессловесный и темный, как осенняя озерная вода, он сначала появился в его глазах. Причер откинулся на спинку стула, выражение его лица постепенно менялось по мере того, как он осознавал сказанное. Потом он встал, сходил к бару, налил себе выпить и одним духом осушил бокал. Затем он вернулся на свой стул у камина и спросил:

— Он знал? Когда он избивал тебя, он знал, что ты ждешь ребенка?

Она кивнула и, сжав губы, отвела взгляд. Умом она понимала, что это не ее вина, но на эмоциональном уровне что-то постоянно твердило ей: «Ты вышла за него замуж и родила от него ребенка, но вовремя не ушла, ты сама это допустила, сама все испортила, а потом опять забеременела, ничего не успевала сделать вовремя, не заметила предупреждающих признаков, а ведь все было ясно как день».

— Ты когда-нибудь жила в приюте для пострадавших женщин? — спросил Причер.

Пейдж кивнула.

— Тогда вот твой выбор, — спокойно произнес он. — Ты можешь остаться здесь и постараться организовать все так, чтобы, уехав, не нарушить закон и не скрываться от правосудия всю оставшуюся жизнь. У тебя не возникнет проблем — через улицу живут медики, которые помогут тебе, если понадобится. Если хочешь, можешь помогать мне на кухне — так ты не будешь чувствовать себя обязанной. А если ты столкнешься где-то здесь с этим сукиным сыном, мы будем наготове. Считай, что живешь в приюте. Как и в любом приюте, люди просто хотят тебе помочь. Либо ты можешь уехать, если хочешь, — и следовать своему первоначальному плану. Что бы ты ни выбрала, в любом случае не стоит сбегать ночью. При дневном свете гораздо безопаснее. — Он встал. — Посиди минутку и подумай. Выпей немного бренди — капелька ребенку не повредит, а тебе явно это необходимо. Я пойду поменяю тебе номера, а потом принесу медведя. Ты же знаешь, что не можешь без него уехать, что бы ты ни решила.

Он ушел в свою квартиру и оставил ее одну. Пейдж слышала, как он вышел на улицу через черный ход. Должно быть, он нашел игрушку на кухне и убрал ее в безопасное место. В камине упало прогоревшее полено, и Пейдж поплотнее запахнула на себе куртку. Она сделала еще один маленький глоток бренди, который обжег ей горло, но, как по волшебству, помог расслабиться и немного успокоить нервы. Хотя, может быть, свою лепту внесла информация, что Уэс не натравил на нее полицию. Вскоре вернулся Джон, на нем была куртка, а в руках он держал плюшевого медведя.

— Конни никогда в жизни не заметит разницы в номерах, — сказал он, протягивая Пейдж медведя. — Кроме того, если бы она узнала, в чем дело, то сама бы тебе их предложила.

Пейдж, нахмурившись, смотрела на медведя — он был не совсем такой, как раньше. Теперь у него была вторая нога, сшитая из синей с серым фланели. Она не совсем подходила — просто пришитая к медведю фланелевая трубочка, заполненная чем-то мягким, — но зато теперь игрушка стала симметричной.

— Что ты с ним сделал? — спросила она, забирая медведя.

Причер пожал плечами:

— Я сказал Крису, что попробую. Выглядит несколько по-дурацки, но в тот момент это казалось неплохой идеей. — Он сунул руки в карманы. — Ты не надумала все-таки отдохнуть сегодня? Точно хочешь ехать прямо сейчас? Я могу дать в дорогу горячего кофе, если ты твердо решила уехать. По-моему, у меня даже термос есть, и я могу…

Пейдж встала, оставив бренди на столе. Она крепко прижимала к себе игрушку сына.

— Я возвращаюсь в постель, — сказала она. — Мы уедем после того, как Крис позавтракает.

— Если это именно то, чего ты хочешь, — отозвался Причер.

* * *

Пейдж проснулась от неясного утреннего света и звука топора, раскалывающего дерево. Она перевернулась на другую сторону и увидела, что Кристофер мирно спит, обнимая своего мишку с новой ногой из сине-серой фланели. Ей надо было все хорошенько обдумать. Она боялась рисковать. Но ехать в Спокан по неизвестному адресу и соглашаться на жизнь, о которой она ничего не знает, тоже было страшно. К тому же она не была уверена, что у нее хватит ловкости жить нелегально.

Она считала, что кое-что вынесла из своего опыта. Если бы ей что-то здесь угрожало, даже если она почувствовала бы это на уровне интуиции, то вмиг бы отсюда исчезла. Безо всяких замен номеров и прощаний.

Причиной ее желания уехать было чувство вины — она не хотела, чтобы помогающие ей люди пересеклись с Уэсом и оказались в опасности. Но в реальности, куда бы она ни пришла — в семью, в приют, в убежище, — все, кто ей помогал, рисковали. И иногда мысль об этом становилась непереносимой.

Она не стала будить Криса, тихо оделась и спустилась по лестнице на кухню. Причер стоял у кухонного прилавка, нарезая соломкой и кубиками продукты для утренних омлетов. Он увидел Пейдж у подножия лестницы, и нож в его руке замер.