Спасение царя Федора

А потом через эту вату раздался требовательный и отчаянный крик существа, которое только что вытряхнули из привычной теплой и тесной утробы, принялись переворачивать, подкидывать и шлепать по попе. Сын родился! У меня родился сын, мое продолжение, мой наследник, тот, кто примет на себя все, что я оставлю после моей смерти… Хотя что за чушь я несу. Я обязательно буду с ним во все важнейшие моменты его жизни, увижу, как он делает первые шаги, говорит свои первые слова, как идет под ручку с мамой или няней (что неизбежно, если мы будем жить в мире Елизаветы Дмитриевны) в детский сад, потом в первый раз в первый класс. Я буду давать ему «мужские» советы, когда он впервые влюбится, и оценивать его избранницу, когда он сделает своей девушке предложение руки и сердца. А пока он в маленький и нежный, а потому нуждается в мамочке. Дождавшись, пока Лилия перепеленает нашего сына, я нежно взял его на руки и положил на грудь к Елизавете Дмитриевне – правильно, малыш, первым делом тебе обязательно нужно подкрепиться…

17 июля 1605 год Р.Х., день сорок второй, Полдень. Окрестности Москвы, Троице-Сергиев мужской монастырь.

Вот уже девятнадцать дней Московское царство живет совсем без царя – не только в голове, но и вообще…

Три месяца назад, тринадцатого апреля, умер внезапной смертью (половина Москвы уверена, что отравлен) избранный Земским собором в 1598 году царь Борис Федорович Годунов, умный и расчетливый правитель, уверенно правивший Русью двадцать лет – сначала как опекун слабого умом сына Ивана Грозного, а потом как самовластный царь всея Руси. И хоть за царем Борисом водилось много грехов (самым большим из которых было то, что он дал много воли своим родичам), но все же о его смерти можно было пожалеть. Ведь за время его жесткого и умелого правления Россия не только возместила потери, понесенные в ходе опричнины, злосчастной Ливонской войны (и прочих неустройств последнего этапа царствования Ивана IV Грозного), но еще и начала усиливаться. С момента его смерти в государстве больше не было твердой и авторитетной власти одного человека.

Затем московским людом был свергнут с престола наследник Бориса Годунова, юный и бессильный царь Федор Борисович Годунов, процарствовавший чуть больше полутора месяцев. Причиной столь быстрого падения послужила не столько слабость и неопытность нового монарха, а также призывы к его свержению со стороны самозваного «царевича Дмитрия Ивановича», сколько грубые и хамские действия его ближайших родственников. Они, почувствовав, что над ними больше нет тяжелой руки опытного правителя, немедленно начали передел собственности и сфер влияния в свою пользу. Возмущенные столь наглым демаршем, и войско, и правительственный аппарат тут же перешли на сторону Самозванца, свергнув семейство Годуновых и заперев его в их же старом доме. С этого момента в государстве больше не было сколь-нибудь законной власти, и началась чехарда самозванцев и одноразовых временщиков. Юного Федора вместе с его матерью должны были убить, но, не просидев под замком и пяти дней, все семейство таинственным образом исчезает, лишая москвичей возможности, как убить свергнутого царя, так и позвать его обратно на царство.

Потом (девятнадцать дней назад) бесследно исчез из своего шатра или был убит так называемый «царевич Дмитрий Иванович», что вызвало судорогу боярского погрома, инспирированную на Москве его польскими соратниками. В результате этих событий русское государство почти три недели пребывало в пучине полного безвластия. Не функционировала даже боярская Дума, ибо часть ее членов погибли во время погрома, а другие попрятались от греха подальше. О том, кто такой Самозванец, и о том, что он жив, здоров и расколот до самого пупа, на Москве знал только патриарх Иов. Кстати, после того, как вся та история – самозванство Василия Романова, переход того в католичество и государственная измена в пользу короля Сигизмунда – будет обнародована, всему клану Романовых дорога на российский престол будет закрыта на веки вечные.

Но русским людям жить без царя неуютно и непривычно – примерно так же, как выйти голым из бани на люди. Какой-нибудь юродивый себе такое позволить может, а обычный русский человек – нет. Стыдоба же ужасная. Вот так же стыдобно жить русским людям без настоящего государя. Поэтому в нашем прошлом после свержения Федора Годунова пошла череда самозванцев и самопровозглашенцев (это я, если что, про Василия Шуйского). И длилось это до тех пор, пока на волне всеобщего утомления этой чехардой Земским Собором не была избрана на царствование компромиссная (как тогда казалось) фигура малолетнего Михаила Романова, основавшего династию, процарствовавшую еще триста лет*, аккурат до следующей Смуты.