Спасение рая

И в этот самый момент обе стены сошлись в страшном, все сотрясающем грохоте. Две армии с ревом и хрипом вонзились друг в друга, подняли на копья, встали на дыбы и рухнули под копыта. Два стальных цунами смяли в своих внутренностях человеческие сердца, увлажняя земли потоками крови. Страшное получилось столкновение. Но те, кто не погиб моментально, с отчаянностью берсерков норовили прорубиться вперед, забыв о ранах, поднимали свои мечи для ударов и, невзирая на отсутствие павших лошадей, пытались пешком прорваться к противнику.

Казалось, что таких титанов войны может остановить только смерть.

Но впоследствии даже сами короли удивлялись, насколько вколоченная боевой выучкой дисциплина въелась в кровь отважных рыцарей. Лишь только рев специальных труб, означающих отступление, разнесся над долиной, все встали как вкопанные, а потом медленно стали пятиться на свою половину великого ристалища. Перешагивая через трупы павших товарищей и недавних врагов.

В хрониках Гинвейла сохранились такие высказывания историков:

«В этом столкновении оба королевства понесли еще более тяжкие суммарные потери. От рук предателей пало семьдесят три представителя дворянства из королевской свиты. А на поле боя пало триста шестьдесят семь рыцарей. Самых лучших, самых великих и самых доблестных. И почти каждая смерть оказалась зафиксирована для потомков. И никто из этих потомков не имел потом повода устыдиться за своих предков. Как никто и никогда не забыл имя того Торговца, который помог навсегда прекратить бесполезные междоусобные войны нашего мира. С того самого дня любой рыцарь мог рискнуть своей жизнью, посвящая себя служению высшей справедливости, спасая людей в иных мирах от скверны и колдовского кошмара».

Глава семнадцатая Старинный замок

Группа вышла из горного массива Бавванди на дорогу в намеченном месте, но на несколько часов позже обусловленного времени. Все-таки носилки с бесчувственным Петром основательно вымотали всех четверых носильщиков на последнем участке пути. Благо еще, что погони теперь совершенно не наблюдалось и отвлекаться слишком на оборону или подготовку ловушек и сюрпризов, не приходилось.

Уже почти наступила ночь, когда расположившийся лагерем Василий развел порядочный костер, благо на караван вьючных лошадей не забыл взгромоздить несколько вязанок дров. В костерке гораздо меньшем у него кипела вода во внушительном казане, и как только он разглядел на фоне белого снега идущие со стороны гор неясные тени, так сразу забросил для готовящейся похлебки заранее приготовленный картофель и крупу. И только потом, вновь уставившись в темноту, внимательно всматриваясь в фигуры приближающихся товарищей, забеспокоился. Начал выкрикивать еще издалека:

– Свои, что ли?

– Да удивляюсь, как на твое кострище еще все чужие с округи не сбежались! – крикнула ему в ответ Сильва.

Ее жених облегченно вздохнул:

– А несете кого?

– Петруху камнем по спине шарахнуло.

– Вот те раз!

Он было устремился им навстречу, но его остановил командирский голос целительницы:

– Сами донесем, не дергайся. Лучше поляну накрывай быстрее, изголодались как волки.

Встречающий проворно расстелил на удобных местах сразу два толстенных одеяла и на одно из них принялся расставлять уложенные в сумках продовольственные запасы. При этом он ни на минуту не прекращал разговор с товарищами, с каждым шагом приближающимися к лагерю:

– Я, конечно, подозревал, что вы проголодаетесь, но ведь и с собой вы достаточно припасов захватили. Неужели все съели? Или кого-то угощали?

Так как подруги натужно дышали, стал отвечать Курт:

– Ну на весь полк егерей все равно бы нам не хватило, а вот сами решили кровь из носу, но до полной темноты к тебе добраться. Поэтому рвали когти без остановок и перерывов на полдник с ужином. А для скорости сбросили с себя даже лишнюю теплую одежду…

– То-то я присматриваюсь, вы слишком стройными выглядите!

– …продукты и даже бесполезную разгрузку.

– Как же вы до такого додумались?! – ошалел номинальный старший группы. – А вдруг разгрузка нам понадобится?

– Не ворчи! То, что осталось из оружия, и без разгрузки на себя навесим! – осадила его Дана, появляясь первая в круге освещения от костра и с блаженным стоном опуская носилки на второе из одеял. – Ох! У меня руки теперь ниже колен вытянулись! И сколиоз до конца жизни не излечится.

Она рухнула рядом с носилками на колени и принялась осматривать раненого Петра. Тогда как остальные трое подошли к большому костру и начали неспешно становиться к нему то боками, то спиной. В морозном воздухе над ними отчетливо просматривались вздымающиеся столбы пара. По ходу такой «сушки» воины стали стягивать с себя вещмешки с остатками амуниции. Разве что граф был без поклажи и содрал с себя с пыхтением роскошный тулуп. Так и не бросил на последнем отрезке, хотя ему настойчиво советовали это сделать. Зато теперь тулуп выглядел как после макания в воду.