Спасение рая

Как раз ссаживали пару пошатывающихся от восторга малышей из остановившейся вертушки, а уже потерявшая неприятный запах и обретшая аквамариновую прозрачность суспензия гуляла по бассейну большими волнами. Только что обретшие твердую почву под ногами ребята уже не светились, но это, кажется, не приносило желаемого результата. И пока графская чета пробиралась в первый ряд зрителей, нервно оглядывающийся поверх голов ректор Брайс их рассмотрел и бросился навстречу. Оставалось только удивляться, как он никого при этом не затоптал своими ногами-ходулями.

– Дин! – еще издали с паническим надрывом стал кричать он. – У нас полный провал! Если мы сейчас не оживим суспензию, все компоненты, силы и переданные в нее дары младенцев будут пущены насмарку! Общих целительских сил тоже не хватает. Я в шоке! – И тут же, без всякого перехода, его громкий голос стал до неприличия жалостливым и плаксивым: – Умоляю! У тебя нет хоть чуть-чуть энергии в кристалле?

– А те…

– А те, что ты дал, мы только чуть-чуть заполнили негативной. Но она не подходит совершенно. Да и не до этого сейчас, потом расскажу. Нам хоть немножко надо для побудительного толчка, чтобы процесс оживления начался. Ну!.. Чего молчишь?

Торговец переглянулся с Александрой, лихо подморгнул стоящим возле них ученикам и с сомнением выдохнул:

– Что бы вы без меня делали?

После чего в полнейшей тишине вложил в руку Титела Брайса один из трофейных кристаллов. Пока тот очумело его рассматривал, даже не приблизив к глазам, хозяин замка еще раз громко вздохнул и положил на ту же огромную ладонь еще и второй кристалл. С какой-то обидой добавив:

– Оба – полные.

Ректор так сжал бесценный дар, что пирамидки заскрежетали, а пальцы у него на руках побелели.

– Откуда?..

– Оттуда! Бери, пока я добрый.

В мгновение ока долговязая и нескладная фигура верховного целителя преобразилась. Теперь он напоминал скорее готовую к прыжку изящную пантеру, чем восьмидесятитрехлетнего мужчину. Мало того, он еще и на друга-благодетеля осмелился рыкнуть в приливе научного вдохновения:

– Так что же ты молчал?!

– Как молчал? Вот, говорю…

Но его уже никто не слушал. Ректор несся к своему пульту управления, выкрикивая на ходу:

– Вы двое, в вертушку! – Мальчик и девочка, чуть ли не больше всех остальных малышей выделяющиеся сиянием, бросились в люльки. – Андорра, Грэг! Уложите кристаллы в донные сегменты основания! – Два юных и самых талантливых Арчивьела академии поймали прямо на лету переданные им телекинезом накопители магической энергии и без раздумий сиганули через бортик бассейна в суспензию. – Все остальные – в исцеляющий круг! Первый ряд касается суспензии через бортик! Все, кто сзади, передают через них свою энергию! Светящихся детей на бортик! Ребята, будете касаться суспензии, когда она начнет подниматься! Быстрее, родненькие, быстрее!

Его пальцы уже нервно порхали над консолью управления вертушкой, а снующие вокруг дети со взрослой сосредоточенностью на личиках помогали друг другу. Поднимали младших на борт, выстраивались вокруг бассейна идеально ровными кругами, возлагали руки на плечи впереди стоящих и уже без всякой команды синхронно подхватывали свой целительский гимн.

Дмитрий бережно отвел Александру к стене, а та в порыве какого-то одухотворения совершенно не замечала, как у нее по щекам катятся крупные слезы, как все ее тело непроизвольно вздрагивает в ритм усиливающейся мелодии. А потом началось крещендо всего магического действа.

Вертушка тронулась с экстремальным ускорением. И уже на первом круге люльки со светящимися детьми вздыбили снопы разноцветного сияния. Второй удар поднял такую волну, что она захватила своим прикосновением всех детей, стоящих на бортике бассейна. Им даже руки вперед не пришлось вытягивать. После этого прикосновения вся магическая жидкость разом вскипела, практически не дожидаясь третьего удара люлек, и впервые в своей истории завращалась не в одну сторону, а в виде четырех водоворотов. При этом не нарушая гармонию и целостность взвившегося к самому потолку столпа. В вихрях мелькали разноцветные огни, различные по величине звездочки, какие-то длинные, ветвистые сполохи, россыпи то гаснущих, то вновь загорающихся искр. Сквозь стройное пение прорывались какие-то удивительные звуки, напоминающие то грохот просыпающегося вулкана, то птичье пение, то звуки колыбельной песни.

Непроизвольно для себя Дмитрий и Александра сделали по шагу и возложили руки на плечи впереди стоящих детей. И тоже запели. Тело перестало чувствоваться, мысли перестали повиноваться, а сознание стремилось изо всех сил кому-то помочь. Кого-то поднять. Кого-то увидеть и поприветствовать. Что-то осознать.

Но кажется, это огромное «что-то» увидело и осознало окружающий мир гораздо раньше всех. Или кто-то? Потому что вдруг по всем телам присутствующих вокруг вертушки пронесся разряд, очень похожий на разряд шаровой молнии. Он пронзал сущности и сознания насквозь, ослепляя на короткое мгновение. Пение моментально оборвалось, и все застыли. Но не от боли или страха, а от блаженства, от понимания, что они помогли.